Сердце Черной Пустоши. Книга 3 - [66]

– Спокойно, Лиззи. Я с тобой. Кроме того, здесь полно людей. Повелитель появится с минуты на минуту.

Невидимый оркестр смолк на несколько секунд и после паузы грянули первые протяжные ноты нового танца.

Приблизившись, Вазис де Луа отвесил сдержанный поклон и произнес, глядя мне в лицо и демонстративно не замечая виконта:

– Позвольте вашу руку, леди. Окажите честь, исполнив со мной этот танец.

Внутри все заледенело от ужаса, когда вспомнила, как герцог ударил без предупреждения. Успела мелькнуть мысль, что если ударит снова, просто размажет меня по полу.

Словно со стороны я услышала холодный голос виконта:

– Леди не танцует. Все ее танцы расписаны.

Вазис де Луа поморщился, словно унюхал в воздухе что-то неприятное.

– Когда говорит герцог, бастарды молчат и ждут, когда их спросят, – нарочито громко и медленно отчеканил он.

Глава 16

Вокруг заахали, заплескали руками. Дамы с утроенным рвением принялись обмахиваться веерами. Я изо всех сил вцепилась в руку виконта, ощущая под пальцами камень.

– Прошу, не бросайте меня, Дагрей, – тихо проговорила я на ухо виконту, со страхом наблюдая играющие не щеках желваки. – Он нарочно, нарочно выводит вас из себя. Что же со мной будет, если вы… если вас… если вы пострадаете…

Не знаю, что подействовало: мой перепуганный шепот или возгласы, что идет правитель, пресветлый Радилит, да славится имя его, но де Жерон остался на месте. При этом они с Вазисом де Луа продолжали поедать друг друга глазами с таким видом, что не будь я уверена в отсутствии магии у де Жерона, решила бы, что магический поединок в самом разгаре.

Виконт смотрел на герцога набычившись, с ненавистью и плохо скрываемой яростью, так смотрит зверь, который намерен защищать свое семейство. Герцог отвечал ему взглядом высокомерным и до того презрительным, что я буквально повисла на руке виконта, опасаясь, что тот набросится на наместника с кулаками на глазах повелителя, как когда-то в детстве.

Увлеченная состоянием виконта, я пропустила момент, когда все, кто находится рядом, склонились перед чьей-то сутулой фигурой в окружении нескольких юных леди в чрезмерно откровенных нарядах.

Когда перевела взгляд на подошедшего, сквозь обилие морщин и складок на лице, увидела черты Свартов, я присела в таком глубоком реверансе, что едва не уперлась коленом в пол. Склонились в поклонах и виконт с герцогом, и никто не смел подняться или разогнуть спину.

Ко мне приблизились, и чьи-то цепкие пальцы в знакомом жесте приподняли лицо за подбородок. Я не смела поднять взгляд и затаила дыхание, хотя держали крепко, вертели лицо то одним, то другим боком, словно намеренно унижая и причиняя боль.

Наконец, прозвучало хриплое и почему-то оскорбительное, как плевок:

– Посмотри на меня, девочка.

Я послушно подняла взгляд и ахнула, встретившись с темно-синими, как сапфиры, глазами на покрытом морщинами лице, в котором без труда угадывался кровный родственник моего принца. Но если в лице Карла Сварта отчетливо читалась глубина и мудрость, которые граничили с силой и благородством, то мудрость, также отчетливо читающаяся на лице повелителя, граничила с такой жесткостью и даже с жестокостью, что показалось, сердце выпрыгнет прямо из горла.

Наконец, повелитель закончил рассматривать меня, как медведя на ярмарке и, отпустив онемевший подбородок, протянул руку, помогая подняться.

– Моя невестка, леди Элизабет Сварт из дома Гриндфолд, принцесса Черной Пустоши, – негромко объявил он.

Придворные, которые успели подняться, склонились в поклонах снова, на этот раз выражая почтение мне. Истинным чутьем я слышала нотки уважения и даже страха, исходящие отовсюду, а истинным слухом услышала чей-то далекий шепот:

– Так значит, все эти разговоры о немилости – ложь?

– Ах, оставьте, конечно, ложь, разве можно здесь верить хоть одному слову?

Пресветлый Радилит тем временем поднял мою руку, демонстрируя придворным, которые, включая герцога, замерли в поклонах, а затем объявил:

– Леди Сварт откроет со мной этот бал!

Голос у правителя оказался тихий, но я была уверенна, что его слышат даже мыши под полом и пролетающие над островом птицы.

На негнущихся ногах я проследовала с его величеством в стремительно освобождающийся центр зала у фонтанов, и стоило нам замереть друг напротив друга, грянула музыка.

Его величество отвесил еле различимый поклон, и я поспешно присела в глубоком реверансе. Мне протянули руку, и принимая помощь его величества, я благодарно склонила голову. Три раза мы обошли вокруг невидимого столба между нами, не отрывая друг от друга глаз. Под пристальным взглядом повелителя было зябко и неуютно. Тонкие губы правителя семи королевств растянулись в улыбке, что должно означать его благосклонность, но истинное чутье кричало изнутри "не верь!". Поэтому, вглядываясь в знакомые черты, приседая в поклонах и делая па, я не верила и не верила.

Мы кружились в танце, не отрывая друг от друга взглядов, словно кролик и удав. Боковым зрением я видела, как мимо нас несутся пары, словно гигантские мотыльки в волшебном сиянии кристаллов. А на себе ощущала сотни взглядов, и различала истинным чутьем все оттенки человеческих эмоций: от восторга и восхищения до зависти, ревности и презрения.