— Ваша свет… — испуганно начал секретарь. Но граф оборвал его небрежным жестом и широким, даже можно сказать торопливым шагом двинулся к выходу из приемной. Ну да, торопливым, если принимать во внимание его возраст.
Они там были все — Шуршан, Гаруз, барон Экарт, шейкарка, а кроме них здесь толпилось еще около полусотни различного народа, часть из которого он знал, а большинство из остальных, скорее всего, видел.
— Граф… — несколько недоуменно произнес барон Экарт, увидев его, — но зачем?
— Зачем? — граф подошел к барону и, развернувшись на каблуках привычным, но уже слегка подзабытым движением, выбросил из ножен ангилот. — Он был и моим другом, барон. Неужели вы считаете, что я вот так, без боя, отдам им его сына?
— Но… они же…
— А какая мне тогда уже будет разница? — усмехнулся граф Экарт и в следующее мгновение стиснул зубы. Потому что впереди уже слышались мерные шаги тех, под чьими клинками им предстояло сегодня умереть…
Они вошли в преддверную залу и… остановились. Несколько мгновений люди и Бездушные молча обменивались взглядами, с одной стороны — яростными, а с другой — абсолютно равнодушными. А затем одна из фигур, затянутых в известные всем шести королевствам доспехи Бездушных вышла вперед и… ехидно спросила:
— Ну и какого хрена вы вот так тупо полезли под клинки?
Несколько секунд в преддверной зале висела напряженная звенящая тишина, а затем Шуршан ошарашенно выдохнул:
— Онотьер?!.
— Нет, хрен с горы, — сварливо отозвалась фигура, а затем махнула рукой: — Ну ладно, раз уж все равно все собрались, давайте-ка двинем в зеленую залу и…
Закончить он не успел, потому что Шуршан заорал во все горло:
— Онотьер!!! — и ринулся вперед, отшвырнув в сторону ангилот.
