Сердце Башни - [21]

Грон рассмеялся.

— Ну не обижайся. Это я виноват. Я велел ей так сделать.

— Ты? — удивился мальчик.

— Ну да. Я боялся, что бандиты начнут стрелять по тебе и попадут, прежде чем я успею их остановить.

Югор задумался, потом тяжело вздохнул и тихо прошептал:

— Как в маму, да?

И Грон почувствовал, как у него в горле образовался горький комок. Несколько мгновений он боролся с ним, а затем прижал сына к себе, взъерошил ему волосы и тихо прошептал:

— Да, как в маму…

У Орлиного гнезда они задержались еще на полтора часа, дожидаясь прибытия специалистов из службы Шуршана с ним во главе. Их вызвали почтовым голубем. Грон не стал множить сущности сверх необходимого и организовал голубиную почту по примеру действующей таковой во французской армии XIX века.

С ее организационно-штатной структурой и принципами работы он познакомился уже будучи на преподавательской работе в Краснознаменном институте КГБ. Да, конечно, сначала пришлось повозиться, потому что почтовые голуби отнюдь не летят туда, куда надо людям, а всего лишь возвращаются к своему гнезду. Вследствие чего пришлось потратиться на создание голубятен во всех крупных, а затем, когда столь скоростную связь распробовали и купцы, еще и в средних городках Агбера. А также организовать регулярные «голубиные караваны», доставляющие исполнивших свою задачу и вернувшихся в родные голубятни птиц обратно, к тому месту, откуда они вновь будут отправляться с письмами домой. Ну и, естественно, обучить персонал, разобраться с накладками, ленью и, куда уж деваться, воровством. Но теперь все работало как часы. Более того, кроме, так сказать, регулярных маршрутов, было организовано и нечто вроде «службы экстренных сообщений», когда отправляющиеся в дорогу важные лица или ценные караваны, брали с собой голубей из ближайшей к ним голубятни. И если с ними в дороге что-нибудь случалось, то им было достаточно просто выпустить из клетки своих голубей, чтобы буквально через несколько минут (или часов) в том месте, из которого они отправились, получили известие, что с тем или иным конвоем или караваном что-то произошло. После чего вслед этим конвоям и караванам немедленно отправлялся сильный отряд, который, как теперь уже было проверено немалым опытом, как правило, вполне успевал либо оказать помощь, что, впрочем, случалось не так уж часто, либо встать на след и догнать налетчиков, отбив захваченное, что происходило гораздо чаще, либо, что совершалось практически всегда, хотя бы жестоко наказать виновных. А это уже очень сильно понижало мотивацию для следующих налетчиков и в конце концов сильно способствовало снижению их числа. И во многом именно поэтому дороги Агбера в настоящий момент считались наиболее безопасными во всех шести королевствах.

Вот и у конвоя Грона также была с собой пара почтовых голубей из дворцовой голубятни. Поскольку им сейчас не требовалось помощи вооруженного отряда, а нужны были совсем другие специалисты, голубя отправили не пустым, как было принято в экстренной ситуации, а с письмом-распоряжением. Потому-то и пришлось ждать чуть подольше — пока отыскали Шуршана, пока он собрал нужных людей, пока выехали… Дежурная-то рота всегда наготове: дал команду — и через пять минут они уже вылетели за ворота, а начальнику секретной службы принца-регента пришлось все организовывать на ходу.

Когда прибыл Шуршан, Грон с сыном валялись на попоне слегка осоловелые от еды. Обед на природе прошел «на ура». Ну, еще бы, после такого-то всплеска адреналина!

Шуршан подошел только после того, как выяснил все, что здесь произошло, у командира личной охраны. В том числе и результаты экстренного допроса парочки наиболее пострадавших пленных. Это стоило командиру конвоя небольшой, но бурной выволочки. Уж неизвестно, что там особенно не понравилось начальнику личной секретной службы Грона — качество допроса либо сам факт того, что на охраняемое лицо смогли напасть, либо все вкупе, но после «беседы» окончания командир имел весьма бледный вид. И это ему еще повезло, что Шуршан торопился представиться Грону.

— Онотьер…

— Привет, Шуршан, — улыбнулся Грон. — Присаживайся. У нас еще туча еды, а в нас четверых уже не лезет. Не тащить же обратно?

Шуршан покладисто кивнул и, опустившись на попону, протянул руку к нарезанному копченому окороку. Линдэ подвинула ему еще и открытую бутыль с сидром. Шейкарки относились к Шуршану с несколько высокомерным, но искренним уважением. А высокомерие было связано с тем, что они уже не раз становились именно тем последним рубежом, преодолеть который покушавшиеся на Грона так и не смогли.

— Людей подготовил? — поинтересовался Грон, когда Шуршан немного насытился.

— Да. Со мной команда и сотня конных стрелков, а, кроме того, я велел через час после отъезда поднять по-тихому по тревоге и сосредоточить в казармах еще пять сотен воинов. Ну и своих напряг, — сообщил Шуршан. И добавил: — Не волнуйтесь, онотьер. Если здесь чего накопаем — есть кому заниматься.

— Отлично, — кивнул Грон. — Что уже выяснили?

— Это — кагдерийцы.

— Кагдерийцы? — изумился Грон. Вот уж от кого он ничего подобного не ожидал, так это от Кагдерии.