Сердца живых - [76]

Он снова замолчал, закурил новую папиросу, потом, перегнувшись через стол, объяснил вполголоса:

— Нынешняя война — война странная. И отвратительная. Не сообразишь, что нужно делать, но терять голову мы не имеем права. Любое необдуманное решение может привести к ошибке, а за такую ошибку приходится дорого платить.

Жюльен опустил голову. «Каранто погиб зря… По собственной вине… По глупости». А капитан продолжал:

— Конечно, трудно винить и тебя и его, но выбрали вы не самый удачный способ действия. Если ты понимаешь, что ползком доберешься до цели скорее, чем идя во весь рост, приходится продвигаться ползком. Конечно, тащиться по грязи на животе не так почетно, как мчаться в атаку с высоко поднятой головой, но часто такая тактика оказывается куда более действенной. Понимаешь, более действенной. Надо терпеливо ждать своего часа. Так и поступает большинство из нас, мы вынуждены так поступать.

Офицер опять помолчал, потом прибавил с грустью:

— Теперь вернуться к службе на посту наблюдения ты уже не можешь. Но одно мы обязаны сделать — вырвать тебя из осиного гнезда, в которое ты угодил. Я недаром столько продержал тебя в одиночке, мне надо было все подготовить. Твое счастье, что сержант Верпийа — человек каких мало и на его солдат можно положиться. Я вызывал его сюда. По телефону о таком деле не поговоришь. Разговоры подслушивают. Он только вчера отбыл. Они тебя ждут.

— Но…

— Молчи. — Капитан говорил быстро. — В случае побега тебя будут искать либо здесь, в районе Каркассонна, либо у тебя на родине. Им и в голову не придет, что ты вернулся в Кастр, слишком уж это покажется неосмотрительным. Они, конечно, нагрянут к твоим родителям, но не думаю, что стариков будут преследовать.

Жюльен закрыл глаза… Сильвия! Теперь перед его мысленным взором стояла только Сильвия. Да еще скорбное лицо матери. Неужели боши посмеют?..

— Ты меня внимательно слушаешь?

— Да, капитан.

— Я знаю, что в Кастре у тебя есть штатское платье. На посту наблюдения тебя будут прятать до тех пор, пока все не забудется и для тебя не достанут фальшивые документы. Но придется скрываться. Понятно? Не наделай глупостей, не то на всех навлечешь беду.

— Капитан, я не знаю, как мне вас…

— Молчи. Я тебя не освобождаю от службы. Надеюсь, мы еще встретимся на Черной горе или еще где-нибудь. И в тот день…

Капитан остановился. Его взор вспыхнул. Казалось, он на минуту отдался мечтам. Потом спохватился, встал и подошел вплотную к Жюльену.

— А пока надо вести себя крайне осмотрительно. Ты дезертир, тебя разыскивают. Ты солдат вверенной мне части, и я добился права самому наказать тебя. Ничего не поделаешь: тебя ждет военный трибунал. Сегодня вечером я отправлю тебя в комендатуру. Ведь немцы все время за нами следят, понимаешь?

Жюльен кивнул. Он также поднялся со стула и стоял теперь перед капитаном, который держал его за пуговицу куртки. Капитан докурил сигарету; изо рта у него сильно пахло табаком. Он говорил тихо, четко произнося каждое слово:

— Хорошенько запомни то, что я говорю. Прежде всего скажи: восстановились твои силы за те дни, что ты просидел в камере?

— Да, капитан, так точно. Значит, шоколад — это…

— Помалкивай.

Глаза на худом и темном лице офицера улыбались. Жюльен узнал голос, доносившийся из-за двери: «Молчи уж!»

— Стало быть, ты в сносной форме? Хорошо еще, что ты малый крепкий и умеешь драться.

Капитан повернулся, снял мундир и повесил его на вешалку, прибитую к двери; потом вернулся к столу с бумажником в руке.

— Держи.

Жюльен заколебался.

— Кому я говорю, бери! Значит, так: я пошел за дневальным, а ты в это время стащил мой бумажник и взял из ящика стола пачку бланков.

Он протянул Жюльену несколько листков, положил один из них на стол, поставил в нижней части свой гриф, велел Жюльену заполнить бланк и подделать подпись.

— Если, на беду, тебя схватят, помни: все, кто помогал твоему побегу, должны остаться вне подозрений! Я тебе доверяю. Возьмешь все на себя. Идет?

— Так точно, капитан.

Жюльен посмотрел в глаза офицеру. Ему захотелось обнять капитана, но он не посмел. Капитан посвятил юношу в тщательно разработанный план мнимого побега. Дважды повторив все до мельчайших подробностей, он пристально взглянул на Жюльена и сильно пожал ему руку. Оба они были одного роста. После минутного молчания офицер сказал:

— Ни пуха ни пера!.. А впредь помни: главное — действовать с умом. И никогда не поступать опрометчиво.

Он шагнул к двери, вернулся и прибавил чуть дрогнувшим голосом:

— До скорой встречи… дружок.

55

Когда капитан снова вошел в комнату, лицо у него было суровое и замкнутое. За ним следовал капрал.

— Полюбуйтесь на этого молодчика, — процедил сквозь зубы офицер, указывая на Жюльена. — Омерзительная личность. И не ради него, конечно, а только из уважения к армии придется позаботиться, чтобы у него был более пристойный вид. — Повернувшись к Жюльену, он рявкнул: — Как командир, я просто не могу допустить, чтобы ты, скотина, явился к начальнику гарнизона в такой рвани!.. В трибунале, надо думать, с тобой церемониться не станут, а уж я, будь уверен, тебя как следует отрекомендую, все что надо скажу!