Серафима прекрасная - [8]
– Что ж ты так на мать родную? – опешил Витька.
– А как я должна? Я в глаза правде смотрю, а ты все уворачиваешься. Ребеночка, говоришь, родить тебе надо, чтобы от армии отмазаться, – так это не со мной! Я для себя пожить хочу! Ничего, сходишь послужишь. Авось и не заберут тебя в твой Афган. А заберут, так выживешь. Ты, Вить, живучий! – не по-доброму засмеялась Ирочка.
– Так ведь ты не дождешься, я знаю. – Витя чуть не плакал.
– Ну не дождусь, значит, судьба твоя такая!
– Эх, убил бы тебя! Ей-богу бы убил!
Он крепко сжал Иру сильными руками. Не то с любовью, не то с ненавистью…
– Пусти, дурак, пусти! Кричать буду! Пусти, тебе говорят! – пролепетала Ира сдавленным голосом.
– Эх, Ира, Ирка, что ж ты не любишь-то меня, а?
– Как могу, так и люблю!
Витя отпустил ее, повторив с усмешкой:
– Как могу… Эх…
Утром Витька встретил Серафиму. Она принарядилась – видно, что в первый раз надела платье в крупный горох. Только платье ее не украсило – это не стройная красавица Ирочка.
– Ну, здравствуй, Витя. Узнал?
– А чего не узнать-то, слыхал, что приехала…
– Не изменилась?
– Да нет, почему… Выросла… Как все мы… Ты ж вроде в институт собиралась, училась отлично.
– Так я медаль и получила. И поступила на заочное. На ветеринара учусь. Раз в году сессия. – Сима опустила глаза. Она очень боялась этого разговора. И так же сильно он был ей нужен!
– А сюда-то чего? – спросил Витя уже из вежливости.
– Да так… Соскучилась… Ты вот что, мне помочь-то не можешь? Просить никого не хочу. Тебя вот, что называется, по старой дружбе…
– Так мы друзьями никогда и не были… Вроде как… – удивился Витька.
– Ты про очки-то мои разбитые помнишь? Я очков больше не ношу. Видеть стала хорошо. Я, Вить, многому за эти годы-то научилась. Так зайдешь? – Она посмотрела на него просяще.
И как-то Витьке неловко стало. Ну, одноклассница все же, да еще сирота, хоть и жаба…
– Ну ладно, зайду. Только скажи, чего там стряслось, чтобы я инструмент взял.
– В воскресенье, а? После обеда. Крышу мне надо починить, прохудилась, протекает в дождь. Помоги!
– Ну, попробую… – пробубнил он.
Вот и настало воскресенье.
Сима стол накрыла – любо-дорого посмотреть. Чего на нем только не было! И грибочки солененькие, и сало, и картошечка, присыпанная укропчиком… Витя вошел и с порога обомлел. Он-то привык всухомятку питаться да в рабочей столовой…
Сима поставила на стол бутылку водки.
– Так ты ж это, про крышу говорила… – не выдержал Витя.
– А не убежит крыша. Сядь вон, поешь, тебя ж кормить некому. Все по столовкам шастаешь. Что, не так?
– Так. Ну ладно… Чего не поесть-то, поем! Перед работой не поесть – грех. А это… – он указал на бутылку, – где взяла-то? И зачем?
– В сельпо и взяла! Так… по чуточке, за встречу! Ну положено же!
– Ну, вроде как да… – согласился Витя.
А Сима уже плеснула ему полную стопку.
– А если положено – чего зря традиции нарушать. Давай за моих… ну и за мамку твою. Когда она?…
Витя опустил глаза:
– Да уж три года как. Молодая была еще… Ладно, Сим, будем!
Они выпили не чокаясь.
Витя до дна. Сима стопку еле пригубила. И так посмотрела на Виктора, как будто что-то задумала.
– Давай еще по одной. За здоровье теперь надо, – сказала она.
– Давай! – согласился Виктор.
На этот раз разливал он. И пожалуй, даже охотно. Сима внимательно наблюдала за каждым его движением.
– Ну, будь!
– И ты тоже!
Рюмки зазвенели…
– А теперь грибочков поешь, да и картошки тоже. А то еще щи есть зеленые. Щи-то будешь?
Ну как тут отказаться?
По деревенский улице шла Ира Долгова с матерью.
– Твой-то сегодня к Симке пошел, – усмехнулась мать, – чего, не сказал тебе, а?
– Сказал, мам. Знаю, крышу чинить ей собрался.
– Ой, искусник, мастер золотые руки! Лучше б нам забор починил!
– У тебя свой муж есть, его и проси! – огрызнулась Ира.
– А то ты не знаешь, что он десять лет как не просыхает. Его к тому забору только самого прислонить можно! – завелась мать.
– Мне ваши отношения неинтересны. Он мне не отец!
– Ты как разговариваешь-то? Ты себя-то послушай. Он тебя вырастил! А за своим гляди получше! – закричала мать.
– У меня таких своих, как тот Витька, – вагон и маленькая тележка, – закатила глаза Ирочка. – Я, может, и не решила еще ничего. Да зачем он мне, мам, нужен, если ему через месяц в армию! Да потом он голь перекатная, а главное дело – он даже это не понимает!
– О дела! А говорила, что любишь! – удивилась мать дочкиным словам.
– Себя надо, мам, любить в первую очередь! Себя! – поучала Ирочка.
– Тебе видней, а только счастья своего не упусти!
– Ой, господи! Эко счастье! Да и кто у меня его оттяпает. Сима твоя косорылая? Жаба жабой. Мы ж ее с детства жабой звали! Такой она и осталась!
– Ты гляди, как бы тебе та жаба козью морду не сделала!
– Ну напугала! Ой, напугала! Ой, уже смеюсь! Ну, мама, ты даешь! – залилась смехом Ирка.
А зря смеялась…
Серафима шла к задуманному правильным путем, хотя никогда никаких книг по обольщению мужиков не читала. Все делала по наитию, а это, пожалуй, вернее всех психологических советов…
Пока Витя чинил крышу, Серафима снова накрыла на стол.
Вот стук стих, появился Витя с инструментом в руках.
– Ну вот и все, пустяковая была дырочка. Делов-то – на две минуты.
Сцена… Манящее, таинственное пространство, куда выходят, волнуясь и переживая, чтобы прожить здесь иную жизнь. И каждый раз – независимо от того, поет актриса, танцует или играет в пьесе – она «надевает» на себя новый образ и вживается в него.Но помимо сценических переживаний и превращений существуют страсти гораздо более важные и реальные. Это – жизнь. И, как ни странно, настоящая жизнь актрис, их «закулисная» жизнь, волнует зрителей не меньше, а порой и много больше, чем все их творчество. Ведь там – за кулисами – происходит нечто неведомое, невидимое, а потому невероятно интригующее!Наша книга рассказывает о страстях на сцене и за кулисами.
Эта книга – рассказ о непростых судьбах неординарных, ярких и хорошо известных людей, которых объединяет одно: они (кто по доброй воле, а кто вопреки ей) посвятили свою жизнь служению Богу. Они священники, монахи и монахини. Вся их жизнь, все устремления должны быть посвящены Богу. Остается ли место для любви земной? И могла ли она быть? А если была, то не стала ли она преступлением против принятых обетов?Для кого-то из героев книги монастырские стены стали спасением от гибельной страсти. Для кого-то страсть оказалась выше желания жить праведно и безгрешно.
Старая, как мир, тема – Он и Она, игра между Мужчиной и Женщиной, извечная история отношений…Герои этой книги – страстные и порочные, бесконечно преданные и вероломные, со всеми их достоинствами и недостатками – окунаются в мир любви! Для кого-то она долгая и счастливая, для кого-то изматывающая, сжигающая чувства… Насколько каждый из них свободен в своих чувствах, помыслах, желаниях? И чем готов пожертвовать во имя Любви?..
Этих людей знают, казалось бы, все, но мало кто догадывается, какие они на самом деле. Политики постоянно находятся в эпицентре событий, они всегда на виду, но помимо общественной и всем известной личной жизни у них есть и жизнь тайная, в которой главное – любовь.Свои истории любви политики стараются держать в секрете, но не из-за врожденной скромности, а потому что любая такая история может стать опаснейшим оружием в политической борьбе. И чем крепче любовная связь, тем она опаснее. Но перед чувствами разум отступает.Для широкого круга читателей.
Москва, этот великий и знаменитый город, полон тайн, в том числе - тайн любовных. Здесь любили и страдали Иван Грозный и императрица Елизавета Петровна, Всеволод Мейерхольд и Владимир Маяковский В этой книге представлен своеобразный литературный атлас любовных адресов и историй российской столицы. Эти истории не просто занимательны, они составляют часть духа современной Москвы.
Однажды окружающий мир начинает рушиться. Незнакомые места и странные персонажи вытесняют привычную реальность. Страх поглощает и очень хочется вернуться к привычной жизни. Но есть ли куда возвращаться?
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.