Сэр Найджел Лоринг - [50]

Все ближе и ближе, еле заметно скользя по полу, подходил к нему Поль де ла Фосс и вдруг, взревев от переполнявшей его ненависти, прыгнул вперед, чтобы поразить врага. Удар был хорошо рассчитан, но в схватке с гибким телом и упругими ногами острие кинжала победило клинок меча. С быстротой молнии Найджел рванулся к врагу и оказался вне досягаемости меча; левой рукой он изо всей силы прижал к себе его рукоять, так что рассек руку, и в следующее мгновение горбун был на полу, а кинжал — у его горла.

— Ты, пес! — прошептал Найджел. — Теперь ты в моей власти. Последний раз, да побыстрее, пока я не всадил тебе нож в глотку, говори: женишься или нет?

Ушиб от падения и острие кинжала у горла сломили дух Поля де ла Фосса. Он побледнел, на лбу выступила испарина, в глазах стоял страх.

— Убери кинжал, — закричал он, — я не хочу умирать, как теленок на бойне!

— Ты женишься?

— Да, да, женюсь. Девка она хорошая, могла попасться и хуже. Дай мне встать! Говорю тебе, я женюсь на ней, чего тебе еще надо?

Найджел стоял над ним, держа ногу на уродливом теле. Он подобрал меч и приставил его острие к груди горбуна.

— Это еще не все. Теперь ты подождешь вот так, как ты есть. Раз уж тебе выпало жить, — а моя совесть вопиет против этого, — по крайней мере, венчанье твое будет по твоим грехам. Лежи и не шевелись, как раздавленный червяк! — Тут он повысил голос и позвал: — Отец Атанасий, эй, отец Атанасий!

Старый священник прибежал на зов. Прибежала и леди Мэри. Удивительное зрелище представилось их глазам: в ярком круге света стояла едва помнящая себя девушка, а на полу распростерлось тело горбуна, над которым, уперев в него меч, возвышался Найджел.

— Вашу книгу, отец! — закричал Найджел. — Не знаю, хорошо ли мы поступаем или плохо, только их надо обвенчать, другого выхода нет.

Но тут девушка у стола вскрикнула и, обняв сестру, разрыдалась, уткнув нос ей в шею.

— О, Мэри, слава Богу, что ты приехала, слава Богу, что ты приехала вовремя. Что он сказал? Что он, де ла Фосс, не станет венчаться под угрозой меча. Душа моя потянулась к нему. А я-то разве не Баттесторн? Мне никто не может сказать, будто я вышла за человека, которого вели к алтарю с мечом у горла. Да, теперь я вижу, каков он на самом деле — подлая душа да лживый язык. Я по глазам его вижу, что он обманывал меня, что он бросил бы меня, как бросал других! Отвези меня домой, Мэри, сестра моя. Сегодня ты вытащила меня из преддверия ада.

И так хозяин Шэлфорда, бледный и злой, остался один со своим вином, а златокудрая красавица из Косфорда, сгорая от стыда, со слезами, струившимися по прекрасному лицу, покинула дом бесчестья и вступила в тишину и покой мирной звездной ночи.

Глава XIII Как сотоварищи ехали по древней дороге

Подходила пора безлунных ночей, и планы короля уже созрели. Все приготовления велись в глубокой тайне. Гарнизон Кале, состоявший из пяти сотен лучников и двух сотен копейщиков, уже мог бы, предупрежденный вовремя, отразить любое нападение. Однако в намерения короля входило не только отразить нападение, но и захватить врага в плен. Кроме того, ему хотелось найти подходящий случай, чтобы вступить в одну из тех рискованных схваток, которые принесли ему славу образцового главы странствующего рыцарства во всем христианском мире.

И все же в подготовке нужна была особая тщательность. Прибытие в Кале подкреплений, даже просто высадка любого известного воина, встревожило бы французов и показало бы, что заговор раскрыт. Поэтому избранные для дела воины и оруженосцы переправлялись в Кале по двое и по трое на каракках и грузовых судах, постоянно курсировавших от берега к берегу. В Кале прибывшие проходили ночью через водные ворота прямо в замок, где вплоть до самого начала действий можно было укрыться от любопытных глаз городского люда.

Найджел получил от Чандоса приказ встретиться с ним в Уинчелси, на постоялом дворе «Под цветком дрока». За три дня до встречи Найджел с Эйлвардом во всеоружии выехали из Тилфорда, готовые к бою. Найджел ехал верхом в нарядном охотничьем костюме, а его драгоценные доспехи и небольшой багаж покоились на спине еще одной лошади, которую вел в поводу Эйлвард. Сам Эйлвард восседал на славной гнедой кобыле, тяжелой и неповоротливой, но очень сильной, — она легко несла его могучее тело. На нем была кольчуга и стальной шлем, сбоку висел огромный прямой меч, из-за плеч виднелся длинный желтый лук; снаряжение дополнял колчан со стрелами на малиновой перевязи. Словом, это был воин, которым вправе был бы гордиться любой рыцарь. Когда они медленно поднимались по пологому склону Круксберийского холма, весь Тилфорд высыпал из домов, чтобы проводить их.

На вершине подъема Найджел придержал коня и посмотрел назад, на деревушку, лежавшую внизу. Возле дверей старого темного господского дома стояла одинокая согбенная фигура и, опираясь на палку, глядела ему вслед. Найджел перевел глаза на высокую крутую крышу, бревенчатые стены, длинный хвост голубого дыма, поднимавшегося от их единственного очага, и кучку старых слуг, столпившихся у ворот, — повара Джона, менестреля Уэдеркота и старого солдата-инвалида Рыжего Суайера. За рекой, среди деревьев, виднелась мрачная серая башня Уэверлийского монастыря, и пока он смотрел на нее, железный колокол, голос которого всегда казался ему грозным хриплым вражеским боевым кличем, зазвонил, созывая монахов на молитву. Найджел снял бархатную шляпу и тоже стал молиться: он молился о том, чтобы дому его был ниспослан мир, чтобы на войне его ждала удача, чтобы за рубежом он стяжал честь и славу. Потом, помахав на прощанье рукой своим домочадцам, он развернул лошадь и медленно поехал на восток. И тут же Эйлвард оторвался от лучников и смеющихся девушек, которые толпой окружали его, держась кто за уздечку, кто за стремя, и двинулся вслед за Найджелом, посылая назад воздушные поцелуи. Вот так два благородных и простодушных товарища пустились в путь навстречу удаче.