Сепсис - [53]
— На Владу и детей тоже! — вставился Алексей.
— Добро, — кивнул Дикий, почувствовавший себя вершителем судьбы Бравина. — Бери, Геник, на всех… Ты, я вижу, уже въехал, Алексей! Надо срочно линять. Перекантуйся в Швейцарии. В нашей фирме…
Сказал и метнул исподлобный взгляд на Бравина.
— Тебе надо свалить в туман. Временно. А мы постараемся здесь этот рамс расшнуровать… Значит, говоришь, на ленту записался их разговор? А они настолько оборзели, что даже шмон не устроили!.. Это хорошо! Хоть и не считается магнитофонная запись, но все же… Я Элику команду дал… он там подрулит. У Эльдара в Татарии могучие завязки. Он там — второй человек… после президента. А может, и первый… В Татарстане он может все… Нет: он может больше, чем все! Короче, сделает, как надо. Конечно, бабки понадобятся, — Рудик кинул испытывающий взгляд и получил согласный кивок Алексея. — Тысяч сто, не меньше. Катит?..
Хотел было возмутиться Алекс: какие сто тысяч, если ни в чем не виноват?! Но махнул рукой: не до споров. Сам себя в угол загнал. В коридор с раскаленными добела стенами.
Вскоре вернулся Генрих с билетами для Алексея и сыновей.
— А Влада…?
— Решай с ней сам… — увел глаза Генрих. — Рейс через шесть часов.
Алексей раздраженно набрал номер.
Но конструктивного разговора не получилось. Поругались они с Владой. Крепко поругались. Ей, видите ли, роль предложили! В кино сниматься.
— Знаю я, как в кино «снимают»! — кричал в трубку Лекс. — И режиссер, и сценарист. Эти обязательно снимут!
— Алекс, о чем ты? Ты же знаешь — это моя хрустальная мечта.
— Ни хрена не хочу слышать! Мечта — не мечта, не желаю, слышишь?! Не желаю знать… «Хрустальная мечта»! В нашей ситуации хрусталь совсем не подходящий материал! — Алексей не стал говорить истиной причины экстренного выезда. Незачем посвящать жену. — Сейчас быстро собери вещи — самое необходимое! Остальное — купим на месте…
— Но, Алекс, я же говорю…
— И я говорю! Срочно собирайся…
— Нет, Алекс. Нет!
Такой Влады Алексей не знал. Не было в их предшествующей жизни случая, чтобы не смог он настоять на своем решении. Когда жестко, когда с уступками, но добивался своего Алексей. А вот теперь, в самый острый момент, вдруг заартачилась… И времени для обходных маневров не было. Потому взорвался Алексей. А этим еще более ожесточил Владу.
— Как только закончится съемка — я сразу приеду.
— Да пошла ты..! — в отчаянии воскликнул Алексей и… раздавил телефон. Треснул аппарат в его могучей разгневаной ладони.
— Вот же мразь! — после короткого раздумчивого молчания в сердцах выругался Алексей.
— Ну зачем так? — великодушно развел руками Дикий. — Женщины…
— А при чем женщины?.. Ах, ты об этом? Нет, я про Фауста! Въехал в мою жизнь — прямо в сапогах, — все искорежил, раскурочил… Мразь! Ну погоди: закончу с этим делом, достану я тебя, гнида позорная!
— Чего яришься? Здесь Фауст — сбоку припека. Не его это работа. После того как я его предупредил — и коготка в твои дела не сунет… Поверь мне. Я себя знаю! Нет, не фаустовский это заезд. Это кто-то другой… Я пробью, братан. В ближайшие дни узнаю. Видел же, как мои ребята в Татарии за шесть секунд ситуацию срисовали? Для моих людей нет невозможного. Выкручу я эту заморочку… О жене не беспокойся, поставлю я ей плотную охрану. Бесконтрольно и муха не сядет.
— Генрих, завтра же езжай в Лозовое. Забери магнитофон и документы по «Созидателю». Если только менты не конфисковали.
— Не конфисковали, Лекс, — усмехнулся Рудик. — Эльдар базарит, что они настолько оторванно эту операцию провели, что даже шмон в хате не делали. Так, поверху оружие и жмура экспертнули, а дальше этой комнаты не лазили… Борзота! — прыснул в кулак Рудик. — Это нам в плюс. Пойдет наш сыч по второму кругу, все их пробелы и просчеты в актив себе запишет. Будет, чем их к ногтю придавить… Да, вот еще что: на хату прокурор уже пломбир навесил. Так что не проникнет Геник. А мой человек, — он солидно поднял палец, — шепотом ее возьмет… — Дикий вдруг обеспокоенно замер: — Слушай, Лекс, давай — от греха подальше — сделаем тебе белое — черное… Ксиву, на другое имя. Менты-то не лыком шиты. Вдруг уже дали объяву на тебя.
— Не надо! — жестко отмахнулся Алексей, еще возбужденный скандалом с Владой. — Дали объяву — хер с ними! Пусть берут! Пусть!
Но, немного подумав, протянул руку:
— Дай-ка твою трубу… Алло, это Линейное управление милиции?.. Ну, какая разница?.. Ладно… Дайте мне полковника Дадаяна… Алло, Самвел, привет! Это Бравин беспокоит… Да, ха-ха-ха… (фальшиво хохотнул). Спасибо, все хорошо… Ты мне скажи: если милиция рассылает сигнал на розыск… ну да, ориентировку! Эта ориентировка к тебе попадет? Или, минуя тебя на…? Вот как? Это хорошо!.. В каком смысле?.. Да… тут мне… узнать надо, поступала ли такая заявка на… Сатина Геннадия? — он без улыбки подмигнул Дикому. — Не поступала? А ты все просмотрел?.. Хорошо, Самвел. Спасибо, дорогой.
Полковник Дадаян положил трубку и продолжил прерванное звонком Бравина занятие. Сзади что-то загудело, зашуршало: заработал сканер. Из его щели выползал лист с ориентировкой. Дадаян озабоченно посмотрел на дверь, за которой недавно исчез оператор компьютера: перекусить отпросился. Изогнувшись, Дадаян дотянулся до листа и положил его перед собой. И вскинул брови: с ориентировки на него смотрел Алексей Бравин! Да-да, точно: вот и текст: Бравин Алексей Юрьевич… в розыск… особо опасный… Фотография, правда, старая. Одна из тех, что делают при аресте: Алексей, сердито сдвинув брови, смотрел в объектив.
Я бежала так далеко: от прошлого, от самой себя, от мужа. Бежала, потому что не умею бороться, не умею быть сильной. Теперь я – другой человек, с чужим именем и чужой историей, но мое личное прошлое, что я пытаюсь забыть и от которого хочу надежно спрятаться, нашло меня даже здесь, вдали от дома. Придется учиться быть сильной, ведь защитить меня некому. Или есть? Содержит нецензурную брань.
Рождение близнецов – счастье! Ну, это как посмотреть… Два голодных рта семейный бюджет не выдержит. Бабушка сказала решать вопрос радикально: один младенец остается, второго сдаем в детдом. И кому из детей повезло больше? Увы, не девочке, оставшейся под материнской грудью. Бабуля – ведьма, папа – бандит, мама – затравленное безропотное существо. Как жить, если ты никому не нужна? И вдруг нежданный подарок – брат, родная душа, половинка сердца. Теперь все наладится, вместе с любой бедой справиться можно! Разберемся, кто подбрасывает оскорбительные, грязные письма, натравливает цепных собак, преследует, пугает по ночам и… убивает.
Джемма. Впервые я увидела Калеба, когда мне было двенадцать. Во мне тут же вспыхнула детская влюбленность, которая с годами переросла в юношескую. «Разве может детская любовь длиться несколько лет?» – спросите вы. «Может!» – с уверенностью отвечу я и докажу вам это своим примером. Калеб. Я не должен был влюбляться в младшую сестренку своего лучшего друга. Она была под запретом. Господи, да она была ребенком, когда я впервые ее встретил! Но девочка выросла и превратилась в прекрасную девушку, занявшую все мои мысли и сны.
Фрида получает необычное наследство после кончины бабули — должность ректора в Академии ведьм и колдунов. Когда-то Фрида была грозой академии и устраивала неприятности всем, кто окажется в радиусе поражения. Она и сама бы рада избавиться от наследства, да нельзя. Откажется — навсегда лишится магии. А в Академии сущее веселье. Педагог по зельям — первая любовь, колдун, который вытер о Фриду ноги. Попечитель и главный ревизор — бывший муж. А красавчик заместитель явно мечтает о должности Фриды и сделает всё, чтобы сжить нового ректора со свету.
Ольга Арнольд — современная российская писательница, психолог. Ее книга рассказывает о наполненном приключениями лете в дельфинарии на берегу Черного моря. Опасности, страстная любовь и верная дружба… Все было в тот год для работавших в дельфинарии особенным.
Его ледяные глаза пленили моё сердце. А один танец переплел наши судьбы. Бал дебютантов должен был стать для меня дорогой к признанию, а стал тернистой и опасной тропинкой к мужчине, в чьих глазах лёд сменяется пламенем. Но как пройти этот путь, сохранить любовь и не потерять себя, когда между нами преграды длиною в жизнь?