Сентиментальное путешествие в Россию - [76]

Мы поцеловались, и я впорхнула на переднее сиденье.

— Значит так. — Принялась вводить в курс дела подруга. — Это маленькая труппа, всего пять человек.

— Сколько? — Удивилась я, ибо даже в студенческих спектаклях участвовало, как минимум, в два раза больше народу.

— В этом нет ничего страшного. В нынешние времена в некоторых постановках и антрепризах выступают и вовсе два-три актёра. И это продиктовано вовсе не соображениями экономии на зарплате. Просто, многие режиссёры искренне верят в то, что их шедевры не должны быть перегружены действующими лицами. И пришедший в театр зритель имеет право в полной мере насладиться игрой каждого лицедея. К тому же, в небольших залах возникает ощущение камерности, сопричастности с событиями, разворачивающимися на сцене.

Храм искусств находился в заурядном жилом доме в центре Москвы, занимая почти весь первый этаж и небольшую часть второго. Вино водочный, правда, торгующий не маргинальным бухлом, а коллекционными марками, как понимаю, способствовал ажиотажу. Над отдельным входом, причудливо расположилось стилизованное под японские иероглифы название.

— Вечером надпись горит, меняя цвета. — Пояснила Элла.

— С каких это пор ты стала театралкой? — Удивилась я.

Подруга смутилась и, что-то пробормотав под нос, вышла из машины.

Помещение и впрямь оказалось весьма уютным. К святая святых примыкал холл, с удобными креслами. Там же была устроена миниатюрная оранжерея с игрушечным водопадом.

— Правда, прелесть? — Обернулась Элла. — Владелец очень гордится садом камней. Говорят, для его устройства приезжал специалист из Японии.

Довольно обширное поле в форме круга было засыпано светлой галькой. Тут и там возвышались одинокие асимметричные валуны, образуя загадочный узор. По краям росли несколько карликовых сосен «бонсай».

— Да. — Не особо лукавя, согласилась я. — Здесь и впрямь прелестно.

— Японские философы уверяют, что сад камней, предназначенный в основном для медитации — это миниатюрная модель вселенной. «Вода напоминает о быстротечности бытия. Гранит же подчёркивает незыблемость мироздания».

— Нравится? — Тихо подошедший мужчина лет тридцати имел яркую восточную наружность.

Не знаю, как называются у них Мачо но, по тому, как внезапно зарделась Элка, я поняла причину спонтанно возникшего увлечения театром.

— Здравствуйте. — Пролепетала свежеиспеченная поклонница. И повернулась ко мне. — Это Талгат, владелец, главный режиссёр и душа «Сакуры».

Новоявленный Мольер поцеловал нам руки и охотно поделился взглядами на проблемы уже лет сто агонизирующего театра.

— В наши дни, для того, чтобы реанимировать интерес зрителя, нужно совершенно по-иному организовывать околосценическое пространство. Бесспорно, мы не опустимся до уловок некоторых дельцов, завлекающих публику трусами Шварценеггера или перчатками Ван-Дамма. Естественно, реклама, обеспечивающая кассовые сборы необходима. Но мы, служители Мельпомены — он многозначительно поднял палец — просто обязаны держать марку высокого искусства. И в этом отношении культура и традиции Страны Восходящего Солнца является неплохим примером для подражания.

Глава 8

Исполнители плавно двигались, купаясь в удивительном освещении. Половину пространства заливал ядовито жёлтый тусклый свет. Вторая же поражала изумрудным сиянием. Декораций практически не наблюдалось. Лишь в глубине белым светом была нарисована цветущая сакура. Ах да… Вся эта мишура не должна пришедшим на спектакль мешать получать удовольствие от игры талантливых людей.

Кто-то, по-видимому, главный герой, облачённый в ну очень стилизованное кимоно, больше напоминавшей рясу средневекового монаха, пьяно покачиваясь, вышел вперёд, и вдруг наступила темнота. Затем осветился задник. Проступившая тень синхронно повторяла движения актёра, что создавало жуткое и не совсем понятное впечатление.

Но, увы… Всё загадочное очарование рассеялось, стоило лишь прозвучать первой реплике. Я даже расстроилась, честное слово. Нет, всё-таки, ни что ни ново под луной. Да, тот, чьё бессмертное творение взялся переосмысливать новоявленный гений, сам был горазд беззастенчиво пользоваться первоисточниками. Но, всё же, общеизвестная версия, давным-давно написанная датчанином Саксом Грамматиком и пересказанная впоследствии Томасом Кидом мне как-то ближе. Вероятно виновато проклятое образование. Коль уж что-то вбили в голову, то выковырять оттуда какому-то шарлатану вряд ли удастся! Или, всё дело в том, что англичанин, при жизни не очень задумывавшийся о собственном величии, и поставивший на подмостках театра со странным названием «Глобус» историю Гамлета был гением?

Лично я склоняюсь в пользу последней версии. Но, кто знает… Вполне допускаю, что лет через триста благодарные потомки воздвигнут памятник основателю «Сакуры».

Пусть.

Поскольку представление не затронуло душу, в антракте загорелась желанием смыться. Элка, за время дружбы успевшая изучить меня как облупленную, сделала страшные глаза.

— Не смей!

— Ты о чём? — Деланно удивилась я.

— Да так, о птичках. — Ответила она. — Знаешь, если честно, мне и самой не очень.

— Так и наплюй. — Ничтоже сумяшеся посоветовала я. — Вряд ли человек, додумавшийся поставить Это. — Я брезгливо кивнула на сцену. — Так уж хорош в постели.