Сентименталист - [2]

Готовность, с которой он принял вызов, только подтверждала первоначальную догадку капитана, что перед ним пустившийся в сомнительное предприятие авантюрист, хорошо владеющий оружием и уверенный в себе. Капитан и сам был отличным фехтовальщиком, однако он прекрасно понимал, что любой серьёзный поединок всегда чреват непредсказуемыми последствиями, а раз так, то необходимо было закончить схватку ещё до того, как она начнется. Капитан знал приём, который однажды уже выручил его и который не подвел его и на сей раз. Едва лезвия коснулись друг друга, как капитан молниеносным движением опустил свою шпагу, так, что её острие оказалось ниже шпаги противника и резко выпрямил руку. Все было проделано настолько стремительно, что прежде, чем джентльмен успел опомниться, шпага капитана пронзила его предплечье. Раздался крик боли и ярости, и оружие выпало из онемевшей руки джентльмена. Капитан Эванс вытер шёлковым платком окровавленное лезвие своей шпаги, вложил её в ножны и небрежным движением бросил платок за спину.

— Вот к чему приводит излишняя горячность, — посочувствовал он своему противнику. — Мадам, — обратился он затем к девушке, с затаённым дыханием взиравшей на происходящую перед её глазами сцену, — ваше пожелание исполнено, и теперь вы можете беспрепятственно продолжить свой путь. Если вы не возражаете, я буду сопровождать вас во время вашей поездки и обеспечивать вашу безопасность.

— Разумеется, сэр! — восхищенно согласилась она, после чего капитан захлопнул дверцу кареты, вскочил в седло и приказал форейтору трогать.

Но едва заслышав щелканье хлыста, раненый джентльмен, присевший было на край придорожной канавы и занявшийся изготовлением импровизированного бинта из рукава своей шелковой рубашки, вскочил на ноги с такой проворностью, словно получил еще один укол шпагой и истошно завопил:

— Мой камзол! Сэр, прошу вас, верните мой камзол!

— Без него вы скорее остынете, — ответил ему капитан Эванс, предусмотрительно отрезая его от кареты корпусом своей лошади. Бедняге оставалось только в бессильной ярости сжимать кулак здоровой руки и бормотать проклятья, глядя вслед удаляющемуся экипажу, позади которого неспешно трусил капитан Эванс.

Проехав примерно милю, карета вновь остановилась, и девушка, выглянув из неё, обратилась к капитану со следующими словами:

— Сэр, — робко проговорила она, — не пересядете ли вы ко мне в карету? Думается, я должна вам кое-что объяснить.

— Мадам, — галантно ответил он, — отказаться от столь лестного приглашения столь же трудно, как и заслужить доверие дамы.

— Сэр, наверное, вам показалось странным, что я обратилась к вам с просьбой о помощи, — начала она, когда он оказался рядом с ней.

— Напротив, мадам. Когда я узнал, почему она вам потребовалась, я понял, что ваше поведение было совершенно естественным. Для меня остается загадкой только одно: почему вы решились сбежать с этим малым, — так ведь оно было на самом деле?

Удивленная его догадливостью, она вопросительно взглянула на него.

— Он называл себя вашим мужем, мадам, — пояснил капитан, — вероятно, выдавая желаемое за действительное.

— О, сэр, я должна обо всем рассказать вам. Возможно, вы подскажете, как мне поступать дальше.

Смущенно потупив взор и скрестив руки на коленях, она приступила к повествованию. Встреча мисс Хелстон с мистером Джулианом Лэйком, так звали этого джентльмена-забияку, произошла в тот момент, когда в её жизни наступил кризис, вызванный разрывом с неким молодым человеком, обещавшим жениться на ней и не сдержавшим своего обещания. Не вдаваясь в подробности и не называя лишние имена, мисс Хелстон призналась, что её роман с мистером Лэйком был вызван исключительно желанием доказать своему неверному жениху, сколь мало он для неё значил. Заручившись её согласием, Лэйк обратился затем к сэру Генри, её опекуну, за разрешением жениться на ней, на что тот ответил решительным отказом, не пожелав даже увидеться с ним.

Мистер Лэйк, однако, не опустил руки и сумел уговорить её бежать вместе с ним. Сегодня утром они выехали из Петерсфилда и направлялись в Гилдфорд, где всё было подготовлено для их венчания. Но по дороге мисс Хелстон охватили сомнения в здравомыслии своего поступка; она поняла, что ею движет сиюминутное увлечение, после чего попросила мистера Лэйка остановиться и отправить её домой, к своему опекуну. Тут-то и проявился истинный характер этого авантюриста, надеявшегося удачной женитьбой поправить свои пошатнувшиеся дела — мисс Хелстон, по достижении совершеннолетия, должна была стать обладательницей очень значительного состояния. Он заявил, что заставит её выполнить своё обещание, и дал ей понять, что не остановится перед тем, чтобы силой принудить её к браку с ним. К счастью, в этот момент на сцене появился капитан Эванс и мисс Хелстон была избавлена от общества этого негодяя — она надеялась, что навсегда.

В устах молодой девушки подобный рассказ всегда звучит очень волнующе, и не чуждый романтизму капитан Эванс был изрядно тронут. Однако, будучи прежде всего человеком практичным, он тут же спросил её:

— А что нам теперь делать дальше?