Сентименталь - [10]
— Веселей, Ганс, — подбодрил меня Клаус фон Дирк. — Я уверен, что у тебя еще будет время для печали, а потому советую внимательно смотреть по сторонам. Стоит запомнить этот момент. Именно сейчас ты присматриваешься к городу, а он к тебе. Пройдет время, и ты станешь всего лишь одним из многих, кто ходит по его улицам. Тогда и ты, и город привыкнете друг к другу. Если ты не полюбишь Багдад, то не сможешь стать его частью.
Признаюсь, мне не очень-то хотелось становиться частью чужого города. Гамбург вполне меня устраивал. Однако я действительно осмотрелся по сторонам, и вскоре Багдад захватил все мое внимание.
Я много времени провел в Гамбурге, но в тот момент мне показалось, что он лишь деревня по сравнению с этим нагромождением узких улочек, величественных зданий, покосившихся трущоб и огромных дворцов. Отовсюду доносились голоса, говорившие на разных языках. Звуки повозок и крики животных раздавались то тут, то там. Ароматы — от божественных до низменных — переплетались в неповторимый флер, который я с непривычки чувствовал особенно остро. Поминутно либо вздыхал, в надежде насытится, либо старался пройти быстрее и ничего не чуять.
Это был город Багдад, и мы с ним приветствовали друг друга, как подобает друзьям. Окончательно я понял это, когда какой-то араб, проходящий мимо, вдруг улыбнулся и что-то произнес. Некоторое время он смотрел на меня, дожидаясь ответа, потом хохотнул и ушел.
— Он сказал, что у тебя вид человека, который нашел сокровище и предлагал поделиться, — перевел мне Клаус фон Дирк.
— Если это так, то сокровище уже поделено на всех, — пожал плечами я.
— Отлично сказано, Ганс. Но пойдем же! Нас будут ждать столько, сколько понадобится, но мое тело ужасно исстрадалось за время путешествия и более всего жаждет нормальную еду и нормальный кров.
Я заверил, что не меньше господина заинтересован в этих наслаждениях, и мы поспешили к одному из знакомых Клауса фон Дирка, которому он заблаговременно написал с просьбой: найти под наши нужды какой-нибудь дом.
Каково же было мое удивление, когда выяснилось, что этот дом похож на настоящий дворец, что к нему прилагается кухарка и слуга, мои комнаты (именно комнаты!) практически не уступают по роскоши господским, и все это досталось нам совершенно даром. Я по-новому посмотрел на слова Клауса фон Дирка о том, что здесь у него есть настоящие друзья.
Разумеется, господин не был жаден, и денег у нас имелось в достатке, но, зная местные обычаи и не желая обидеть хозяина, он принял все эти дары, лишь запретив слугам заходить в комнаты, которые собирался превратить в лабораторию.
Вечером нас проведал хозяин в сопровождении младшего сына. Они говорили на арабском, но Клаус фон Дирк любезно переводил мне, чем, как мне показалось, в немалой степени удивил хозяина, который знал, что я всего лишь слуга.
— Добро пожаловать тебе, друг, — приветствовал хозяин дома моего господина. Склонившись в поклоне, этот упитанный невысокий человек держался весьма уверенно. Из чего я заключил, что это не просто купец, но кто-то имеющий власть повелевать. — Абдулла, твой раб, также пришел засвидетельствовать тебе свое почтение.
Хозяин, чьего имени я так и не узнал, толкнул мальчишку, и тот упал на колени и принялся путано и горячо благодарить господина, ставшего его провожатым в мир живых. Эту часть мне переводили неохотно, только описывая то, что происходит и не вдаваясь в подробности.
Когда Абдулла закончил, Клаус фон Дирк улыбнулся, поднял мальчика с колен и принялся расспрашивать о самочувствии. Абдулла отвечал спокойно и уверенно, но, как мне показалось, он чтил господина, как святого. Одного из тех, кем можно восхищаться, но лучше делать это на расстоянии.
Так собственно и было. После торжественного ужина, часть блюд на котором мне показалась чрезмерно острой, Клаус фон Дирк и хозяин принялись благодарить друг друга и уверять в дружбе. Один говорил, что ни в коем случае не станет злоупотреблять гостеприимством, в то время как другой неизменно повторял, что приезд такого гостя — это честь, и господин может пользоваться расположением хозяина столько, сколько ему потребуется.
После того как стороны, так и не придя к единому мнению, рассыпались в любезностях, мы остались вдвоем. И больше хозяева нас не посещали, за исключением печального дня прощания, которым закончилось наше пребывание в Багдаде в будущем.
— Все же, восточный этикет порой бывает несколько утомителен, — заметил Клаус фон Дирк. Я посмотрел внимательно на него, а он в ответ рассмеялся. — Не забивай себе голову словами, которые говорили Аль-Газир и Абдулла. Мальчик родился слабым, а я помог его выходить, после чего меня стали считать едва ли не чудотворцем.
Я кивнул, заметив, однако, что за последние дни уже второй раз сталкиваюсь с подобным явлением. По всему выходило, что Клаус фон Дирк принижает свое умение врачевать.
Первые дни нашего пребывания в Багдаде, я был предоставлен сам себе. Господин вставал рано и уходил к своим многочисленным знакомым. Мне же он велел осматриваться и привыкать.
— Я хочу, чтобы ты свыкся, с этим миром, Ганс. К тому же, ты должен понимать и принимать его реалии, — сказал он мне в первый день перед уходом.
В любом нормальном Букваре напротив каждой буквы стоят слова для лучшего запоминания. У Янки всё было точно так же. Вот только её Букварь был из школы жизни...© FantLab.ru.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Вежливо отмахнувшись от очередного сумасшедшего на моем жизненном пути, продолжаю идти дальше. Протискиваюсь сквозь толпу, поднимаюсь на эскалаторе, пытаюсь вспомнить цель своего путешествия…».
Медина – город посреди пустыни. Обитель проповедников, мечтательных романтиков и беглецов, скрывающихся от прошлого. Смерть здесь – дело привычное. Песчаная буря, солнечный удар, голод, скука и, разумеется, убийство. Детектив Любомир Грабовски привык считать, что знает всё, но очередное убийство заставляет задуматься, так ли это. В конце концов, скелеты в шкафу есть у каждого, даже самого добропорядочного гражданина. А тем временем танец песчинок, у которых тоже есть секреты, только начинается…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Мудрецы утверждают: сон – это маленькая смерть. Кристина слышала об этом, но не придавала значения. Жила, как ей нравилось, и делала, что хотела. Но однажды наступил переломный момент – две странные девочки и таинственный город Эль Пунто явились ей во снах и не пожелали уходить оттуда. Пытаясь их прогнать, Кристина вступила на скользкую дорожку из предположений, тайн и неслучайных совпадений, обрушившихся со всех сторон. И с каждым прожитым днем и увиденным сном Кристине все чаще кажется, что в словах мудрецов скрыто зерно истины…
Большой Совет планеты Артума обсуждает вопрос об экспедиции на Землю. С одной стороны, на ней имеются явные признаки цивилизации, а с другой — по таким признакам нельзя судить о степени развития общества. Чтобы установить истину, на Землю решили послать двух разведчиков-детективов.
С батискафом случилась авария, и он упал на дно океана. Внутри аппарата находится один человек — Володя Уральцев. У него есть всё: электричество, пища, воздух — нет только связи. И в ожидании спасения он боится одного: что сойдет с ума раньше, чем его найдут спасатели.
На неисследованной планете происходит контакт разведчики с Земли с разумными обитателями планеты, чья концепция жизни является совершенно отличной от земной.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.