Сенная площадь: вчера, сегодня, завтра - [4]
Планировочная структура Санкт-Петербурга в 1806 г.
Тогда же было принято еще одно, возможно, даже более важное решение, значение которого до сих пор остается недооцененным, – Комиссия П. М. Еропкина продлила через Фонтанку Саарскую проспективу, соединявшую новую столицу с Москвой – и, следовательно, со всей страной, до пересечения ее с Садовой улицей. Эта улица уходила в Коломну, откуда она направлялась к Петергофской дороге и далее в страны Европы. Среди прочих площадей Комиссия «назначила <…> площадь для продажи сена и дров» на пересечении этих въездных дорог.
Таким образом, две магистрали, ведущие в Петербург, пересеклись в одной точке. Вокруг нее на плане была вычерчена площадь, что и было закреплено высочайшей резолюцией Анны Иоанновны от 20 августа 1739 года «О регулировании на Адмиралтейской стороне между Мойкой и Фантанной речкой мест по рассмотренному видимой той плана онаго назначенной за Глухой речкой, против Сарской першпективы для привозу и продажи сена и дров и протчих припасов площади».
В Петербурге было множество так называемых «сенных площадок», где хранилось сено и которые служили своего рода оптово-торговыми складами. К ним предъявлялись особые требования: располагаться как можно дальше от жилья «для опасности от пожарных случаев», и места для них «назначали» наравне с улицами, площадями и объектами городского строительства. Но не всем им предназначено было стать Сенной площадью. Избранный для организации площадки поросший мелколесьем гигантский болотистый пустырь, расположенный между двух водных протоков, полностью отвечал предъявленным условиям.
С введением территориального деления Петербурга на части в 1811 году площадь числилась в 3-й Адмиралтейской части. После 1863 года, с введением нового административно-территориального деления города, она оказалась в 3-м участке Спасской части, получившей название, очевидно, по находящейся на Сенной площади церкви Спаса. По названию церкви именовался переулок напротив церкви. И все они располагались на Спасском острове.
Застраивающаяся в утвержденных границах Сенная площадь простиралась от улицы, впоследствии получившей название Спасский переулок, до будущего Кокушкина переулка. Очевидно, что застройка вдоль речки Кривуши (позже – Екатерининский канал) еще не планировалась – слишком уж близко подходили к «красной линии» речные берега, еще не имевшие укрепления. С противоположной стороны застройка врезалась в площадь, очертив ее по границе будущего Таирова переулка и образовав так называемый «карман». Так граница площади получила изломы, а размеры ее были несколько больше, чем сегодня. Комиссия для строений предлагала застраивать кварталы вокруг площади по усадебному типу – строениями с небольшими участками, нарезанных по периметру, и не предполагала выраженных архитектурных акцентов. В восточной части площади изображены два стоящие параллельно друг другу навеса для торговли.
Сенная площадь сразу стала крупнейшей торговой площадью Петербурга.
«Безплатная сенная площадка»
Сенная площадь и Сенной рынок во времена Екатерины II
Следующий период жизни Сенной площади начинается с царствования Екатерины II. Каждый правитель начинает свою деятельность с реформ, начала с них и Екатерина. Реформы нашли свое отражение в грандиозной и беспрецедентной по своим масштабам реконструкции русских городов.
Для Петербурга также был разработан новый генеральный план. Его создал в 1763–1767 годах талантливый архитектор Ал. В. Квасов, возглавлявший Комиссию городских строений. Он объявил конкурс на разработку генерального плана Петербурга. Однако ни одного проекта не было представлено, и архитектору пришлось самому заниматься проектированием и решать все вопросы городского устройства. Трудность его положения заключалась еще и в том, что он не бывал за границей и не мог познакомиться с принципами западноевропейского градостроительства. Очевидно, он учился по привозимым из Европы книгам и проектам. Тем не менее, Квасов абсолютно правильно понимал свою задачу, выделяя государственный центр, устраивая новые площади в «стратегических» местах и соединяя их улицами, обеспечивая тем самым коммуникационные потребности города. Но зачастую его решения выглядят несколько наивными. Это в первую очередь относится к предложению по урегулированию главной площади, где находилась императорская резиденция, – Дворцовой. Так, не зная, как изолировать дворец от производственной площадки, каковым являлось до реконструкции Адмиралтейство, он предложил окружить его оградой (следуя логике, это должен был быть глухой каменный забор). С помощью другой ограды формировалась и площадь перед дворцом. Поскольку подъезд к императорской резиденции должен осуществляться с центральной улицы, то въезд на площадь архитектор предложил сделать сбоку, куда подходил Невский проспект. Площади, как, например, у Калинкина моста и на пересечении Семеновского и Царскосельского проспектов и другие въездные площади, неестественно велики, к некоторым из них ведет неоправданно большое количество улиц-лучей. Словом, архитектору явно недоставало опыта градостроительного проектирования. Главная заслуга Ал. В. Квасова состоит в том, что он сумел сформулировать задачи и решить принципиальные позиции генерального плана столицы.
Небольшая книга об освобождении Донецкой области от немецко-фашистских захватчиков. О наступательной операции войск Юго-Западного и Южного фронтов, о прорыве Миус-фронта.
В Новгородских писцовых книгах 1498 г. впервые упоминается деревня Струги, которая дала название административному центру Струго-Красненского района Псковской области — посёлку городского типа Струги Красные. В то время существовала и деревня Холохино. В середине XIX в. основана железнодорожная станция Белая. В книге рассказывается об истории этих населённых пунктов от эпохи средневековья до нашего времени. Данное издание будет познавательно всем интересующимся историей родного края.
У каждого из нас есть пожилые родственники или знакомые, которые могут многое рассказать о прожитой жизни. И, наверное, некоторые из них иногда это делают. Но, к сожалению, лишь очень редко люди оставляют в письменной форме свои воспоминания о виденном и пережитом, безвозвратно уходящем в прошлое. Большинство носителей исторической информации в силу разнообразных обстоятельств даже и не пытается этого делать. Мы же зачастую просто забываем и не успеваем их об этом попросить.
Клиффорд Фауст, профессор университета Северной Каролины, всесторонне освещает историю установления торговых и дипломатических отношений двух великих империй после подписания Кяхтинского договора. Автор рассказывает, как действовали государственные монополии, какие товары считались стратегическими и как разрешение частной торговли повлияло на развитие Восточной Сибири и экономику государства в целом. Профессор Фауст отмечает, что русские торговцы обладали не только дальновидностью и деловой смёткой, но и знали особый подход, учитывающий национальные черты характера восточного человека, что, в необычайно сложных условиях ведения дел, позволяло неизменно получать прибыль и поддерживать дипломатические отношения как с коренным населением приграничья, так и с официальными властями Поднебесной.
Эта книга — первое в мировой науке монографическое исследование истории Астраханского ханства (1502–1556) — одного из государств, образовавшихся вследствие распада Золотой Орды. В результате всестороннего анализа русских, восточных (арабских, тюркских, персидских) и западных источников обоснована дата образования ханства, предложена хронология правления астраханских ханов. Особое внимание уделено истории взаимоотношений Астраханского ханства с Московским государством и Османской империей, рассказано о культуре ханства, экономике и социальном строе.
Яркой вспышкой кометы оказывается 1918 год для дальнейшей истории человечества. Одиннадцатое ноября 1918 года — не только последний день мировой войны, швырнувшей в пропасть весь старый порядок. Этот день — воплощение зародившихся надежд на лучшую жизнь. Вспыхнули новые возможности и новые мечты, и, подобно хвосту кометы, тянется за ними вереница картин и лиц. В книге известного немецкого историка Даниэля Шёнпфлуга (род. 1969) этот уникальный исторический момент воплощается в череде реальных судеб: Вирджиния Вулф, Гарри С.