Сен-Жермен: Человек, не желавший умирать. Том 1. Маска из ниоткуда - [123]

— Прибыл лейтенант Берье и просит видеть господина графа.

— Попросите его подождать несколько минут, пока я оденусь, — ответил удивленный Себастьян.

Сделав это, Джулио ввел посетителя в маленькую гостиную, смежную со спальней. Берье оказался молодым человеком с прекрасной осанкой и мелкими чертами лица, выражавшими учтивость. Себастьян велел подать кофе.

— Маркиза де Помпадур послала меня проверить, верен ли слух и как такое могло случиться.

— Какой слух?

— Что с вашим появлением Шамбор стал притягательнее, чем Версаль, раз часть двора последовала за вами, — ответил Берье насмешливо.

— Не дай бог! — откликнулся Себастьян обеспокоенно. — Я приехал сюда ставить опыты, о которых просил господин де Мариньи, и несколько придворных особ были так любезны, что заинтересовались ими.

Он покинул Париж всего-то неделю назад, но она уже казалась ему тремя. Напоминание о версальских нравах внезапно вернуло его к действительности.

— Король дважды справлялся о вас, удивляясь, что господин де Мариньи услал вас так далеко.

Себастьян уклонился от ответа на вторую часть фразы, ограничившись замечанием, что король слишком добр, чтобы беспокоиться о нем.

— Это к вам я должен обратиться, граф, чтобы мне тут предоставили помещение? — осведомился Берье тем же насмешливым тоном и огляделся. — Управляющий дал мне это понять. Так не угодно ли указать доставшиеся мне покои?

— Надеюсь, вы изволите шутить, — возразил Себастьян. — Просто нам пришлось импровизировать и самим о себе позаботиться. Комендант и управляющий наверняка скорее послушаются вас, чем меня.

Он попросил Джулио сказать господину Кло дю Кене, что его вызывает лейтенант Берье, а про себя задался вопросом: неужели в Версале ходит слух, будто он захватил Шамборский замок? Это его встревожило.

Поскольку слуги есть слуги, новость о прибытии Берье уже распространилась в малых покоях. Первой, кто пришел поговорить об этом с Себастьяном, была госпожа де Жанлис.

— Не знаю, кто выиграл пари, — сказала она шутливо. — Но мы все были уверены: маркиза наверняка пошлет кого-нибудь посмотреть, что мы делаем. Однако вы уже знаете, что думать о нашем визитере.

После обычных любезностей и вина в честь прибытия гостя, которое тот, к своему удивлению, должен был пить из собственного дорожного стаканчика, Берье окинул присутствовавших взглядом.

— Какие новости привезли вы нам из Версаля? — спросила маркиза д'Юрфе.

— Король в превосходном настроении. В день вашего отъезда он узнал от курьера из России, что потерял одного своего старого недруга, российского канцлера.

Лицо принцессы Анхальт-Цербстской застыло. Берье повернулся к ней.

— Бестужев-Рюмин умер?[67] — спросила она хрипло.

— Нет, впал в немилость. Собственно, он приговорен к смерти. Но его брат по-прежнему на своей должности в Париже.

У Себастьяна екнуло в груди. Неужели его связи с Россией рассыпались в прах? И все ли еще в силе данные ему инструкции? Он удержался от того, чтобы спросить взглядом принцессу Анхальт-Цербстскую. Его сердце устремилось к баронессе Вестерхоф.

Сознавая, что Берье ловит любую реакцию сотрапезников на эту новость, Себастьян изобразил безразличие и поднял свой стакан:

— Ну что ж, выпьем за хорошее настроение короля.

Принцесса Анхальт-Цербстская тоже выпила, но для того, чтобы придать себе храбрости. Себастьян решил переговорить с ней, как только они окажутся подальше от Берье.

— Сколько еще времени займут ваши опыты? — спросил Берье Себастьяна.

— Два-три дня.

— Значит, я пробуду с вами это время и провожу вас в Версаль.

Хотя Берье и был привычен к придворным манерам, но тем не менее вел себя как полицейский — подкрадывался к тем, кто пытался вести уединенные беседы, следил за выражением лиц и слушал в три уха. Так что Себастьян с облегчением отправился обратно в Париж.

Он взял с собой три образца ткани, самым удивительным из которых оказался бархат: переливчатый еще до обработки, теперь, когда его вертели в руках, он просто искрился.

Едва вернувшись, Себастьян обнаружил у себя, в особняке маршала де Бель-Иля, записку от госпожи де Помпадур, приглашавшей его на малый ужин в тот же вечер. Он помчался к баронессе Вестерхоф. И нашел ее спокойной, почти по-лунному безмятежной.

— Падение Бестужева-Рюмина не слишком много изменит, — сказала баронесса. — И что бы оно ни повлекло за собой, это не продлится долго. Императрица доживает свои последние месяцы.

— Но и вы, и я, и другие будем скомпрометированы. Станет известно, что мы были его эмиссарами…

Баронесса посмотрела на него свысока и словно забавляясь.

— Успокойтесь. Мы на службе у Засыпкина, а ведь именно Засыпкин способствовал опале Бестужева-Рюмина.

— Почему?

— Потому что власть канцлера слишком ослабела.

От такой гнусности у Себастьяна перехватило дух. Баронесса заметила это.

— Я иногда задаюсь вопросом, в каких благословенных сферах вы жили, граф. Неужели вам неизвестно, что такое власть на самом деле? Это добыча, за которую грызутся между собой дикие звери. Как только вы ее лишаетесь, на вас начинается охота. Вас сразу объявляют неудачником, преступником, тайным врагом. Те, кто вам льстил накануне, теперь готовы подсыпать вам яду в бокал.