Сен-Жермен: Человек, не желавший умирать. Том 1. Маска из ниоткуда - [114]

— Это я, — ответила женщина низким голосом, в котором он уловил странный акцент. — А вы, должно быть, граф де Сен-Жермен, — добавила баронесса, разглядывая посетителя.

— В самом деле, это я.

— Потрудитесь войти. Моя горничная заболела.

Значит, вот она какая. Себастьян был застигнут врасплох. Баронесса поднялась впереди него по лестнице и ввела в несколько поблекшую гостиную с горящим камином. Он не сомневался, что она сама разожгла огонь.

— Присаживайтесь, — сказала баронесса. — Хотите кофе? Мне сказали, что вы говорите по-русски. Так будет удобнее.

Все еще не отойдя от удивления, Себастьян пробормотал по-русски «спасибо» и уселся в кресло напротив того места, где она наверняка читала, когда он позвонил: на одноногом столике лежала открытая книга. «Цинна» Пьера Корнеля. Подходящее чтение для этой ледяной красоты. По-видимому, баронесса Вестерхоф не была расиновской героиней.

После обмена любезностями и упоминания Засыпкина, чтобы уточнить роли, баронесса объявила:

— Вы ступили на минное поле. Короля Людовика после недавнего покушения гложет черная меланхолия. За вождя теперь его фаворитка, госпожа де Помпадур.

— Короля пытались убить? Кто?

В Хёхсте у Себастьяна было мало шансов узнать об этом.

— Наверняка какой-то сумасшедший. Правда, неизвестно, кто ему заплатил. «Любимый» король любим теперь только госпожой Помпадур. Короче, российская императрица гневается. Вы наслышаны об Уайтхоллском договоре?

Себастьян покачал головой. В будущем ему надо бы ограничить свое пребывание в Хёхстском скиту.

— Англия и Пруссия заключили договор, — объяснила баронесса. — Главная его цель — помешать русским войскам прийти на подмогу западным союзникам.

Себастьян вспомнил тревогу Бель-Иля семь лет назад в Экс-ла-Шапеле: «Русские войска на Мезе? Да это же новое варварское нашествие!»

— Этот договор изолирует Россию. Императрица считает, что ее предали, — продолжила баронесса. — Она хочет теперь союза с Францией. Пруссию надо удержать в ее границах, чтобы устранить угрозу империи.

Сжатость ее речи поразила Себастьяна: эта женщина изъяснялась как генерал.

— Чего ожидают от меня? — спросил он.

— Маршал де Бель-Иль пригласил вас в Париж. Он представит вас ко двору. Насколько нам известно, вы впервые окажетесь в самой цитадели власти. Мы ожидаем, что вы проявите ваш талант убеждения. Вы должны склонить короля, а заодно и Помпадур принять Россию в австрийско-французский союз.

— Еще одна перестановка сил. Это будет нелегко. Бель-Иль и многие другие до сих с ужасом вспоминают русские войска на Мезе.

— Это было давно, — возразила баронесса. — Повторяю вам, теперь надо сдержать Пруссию. У вас будет серьезный противник — кардинал де Берни, министр иностранных дел и сторонник союза с Фридрихом.

Откуда эта женщина столько знает о придворных делах?

— Но кто же тогда управляет страной? Помпадур или Берни?

— У Помпадур есть влияние, но оно меньше, чем думают, и она обязана им не только своей связи с королем, но и почти в той же степени кардиналу Берни. Их мнения насчет Пруссии, например, не совпадают. Маркиза ненавидит Пруссию, а Берни нет. Так что решать придется Людовику. А он человек скрытный и принимает свои решения в одиночку.

Все было довольно запутанно.

— Вы бываете при дворе? — спросил он, поразмыслив.

— Нет. Но я неплохо осведомлена через одну подругу, которая там бывает.

— Может, мне будет полезно знать, кто она? — предположил Себастьян.

— Это принцесса Анхальт-Цербстская.

Бесценный осведомитель: Себастьян знал, что принцесса доводится тещей великому князю Петру, наследнику российского трона, и считается своим человеком при всех европейских дворах. Баронесса опять налила кофе.

— Если пробудете во Франции достаточно долго, получите другое задание.

Он вопросительно посмотрел на нее.

— Сблизить Францию и Англию.

Он удивленно поднял брови.

— Но я полагал, что императрица злится на Англию?

— Императрица не позволяет себе идти на поводу у собственных чувств. Она знает, что война против англичан слишком тяжела для Франции и та заинтересована положить ей конец. Тогда французы вполне смогли бы выступить вместе с Россией против Пруссии.

Уразумев макиавеллиевскую замысловатость этих расчетов, Себастьян возразил:

— Соперничество обеих стран в Индии и Северной Америке не облегчит задачу.

— Об этом мы поговорим в другой раз, — сказала баронесса, вставая.

Она его выпроваживала. Протянула руку. Потерев ладонь о подлокотник кресла, Себастьян наклонился, чтобы поцеловать протянутые ему пальцы, и удержал их в руке. Любезность граничила с дерзостью. Баронесса не высвободила руку. Они стояли лицом к лицу.

— Не находите ли вы, что время в Париже тянется слишком медленно? — улыбнулся он.

Это было предисловием к приглашению отужинать вместе и, разумеется, к прочим удовольствиям. Она поняла. Без резкости высвободила руку и отвела взгляд.

— Рано или поздно вы узнаете об этом, граф. Я тут в ссылке.

— В ссылке?

— Я убила своего мужа.

Повисло молчание.

Внутренне Себастьян отшатнулся: она сказала это, словно предостерегая.

— Покойный барон Вестерхоф спустил мое состояние в карты, — продолжила она. — И на уличных девок. Хотел даже продать руку моей дочери какому-то гнусному мужику, чтобы заплатить неотложный долг. Я убила его из пистолета. Прямо в сердце.