Сен-Жермен: Человек, не желавший умирать. Том 1. Маска из ниоткуда - [10]
Висентино последовал за ним по главной улице, грунтовой, совсем как в Ла-Пасе. Они вошли в какую-то лавку, казавшуюся одновременно скобяной, жестяной и бакалейной. Обнаружили там человека с полузакрытыми глазами, решившего, видимо, только так смотреть на заурядность и пошлость мира. Оба англичанина обменялись несколькими быстрыми словами, и торговец обратился к Висентино по-испански:
— Откуда ты?
— Из Майами.
— А здесь что делаешь?
— Хочу добраться до Лондона.
Англичанин, говоривший по-испански, наверняка был толмачом в этом приграничном городке, посредничая в торговле с коммерсантами из Флориды, которые при случае покупали или продавали тут плоды земледелия, ведь торговля не признает границ.
— В Лондон? — удивился торговец скобяным товаром. — Зачем?
— Повидать родных.
— И как фамилия твоих родных?
— Дрейк.
Имя заставило встрепенуться человека в черном, хоть он и не понимал по-испански. Оба англичанина заинтригованно переглянулись.
— Дрейк, говоришь?
Висентино кивнул.
— Тебя самого как зовут?
— Винсент Дрейк.
На этот раз человек с полузакрытыми глазами открыл их полностью.
— Но ты же не говоришь по-английски?
— Моя мать испанка. Мы ведь жили среди испанцев, вот и отец не говорил по-английски, потому что не с кем было.
— А откуда твой отец?
— С Испаньолы. Там я и родился.
— А имя своего прадеда ты знаешь?
— Френсис.
Гробовое молчание воцарилось в лавке. Оба англичанина ошеломленно воззрились на своего гостя, словно он был пришельцем с Луны.
— Как же ты сюда добрался? — спросил человек в черном, придя в себя.
Лавочник перевел.
— Верхом.
— А где твоя лошадь?
— Пала три дня назад.
— Can't believe my own ears,[12] — сказал человек в черном.
— И ты шел пешком? Как же ты не заблудился? — спросил коммерсант недоверчиво.
— Индейцы довели меня до границы.
— Какие индейцы?
— Ючи, — ответил спокойно Висентино де ла Феи, ставший отныне Винсентом Дрейком, сознавая, какое впечатление его слова производят на собеседников.
Никакого сомнения: назваться именем дьявола и объявить его своим предком было удачной идеей.
— Где тут можно купить поесть? — спросил Дрейк.
— У тебя есть деньги?
— Да.
— Сколько?
— Хватит, чтобы добраться до Лондона, — ответил юноша уверенно.
Это оказалось хорошей новостью для человека в черном, олдермена деревни Стейтенвилл: значит, этот бродяга не станет обузой для муниципальной благотворительности.
— И еще мне нужна новая одежда, — добавил Винсент Дрейк непринужденно.
— С этим придется подождать, — ответил олдермен неодобрительно. — Мы тут щегольству не угождаем. Придется ехать в Уэйкросс, а может, и в Саванну. — Он повернулся к другому англичанину. — Отведу этого молодца к миссис Баскомб. Завтра поглядим, какое продолжение дать этому делу.
Коммерсант вкратце и с гораздо меньшей надменностью перевел эти слова.
Олдермен встал и сделал Висентино знак следовать за ним. Через несколько минут они подошли к дому с большой террасой. Англичанин поднялся на крыльцо и позвонил в колокольчик. Появилась женщина с бледным и усталым лицом. Он объяснил ей, в чем дело; та окинула взглядом своего будущего постояльца и кивнула, спросив:
— About money?[13]
Висентино понял слово, похожее на испанское moneda; он вытащил из своего узла кошелек и открыл его; англичане заглянули внутрь: там было несколько медных монет и две серебряные — все, что осталось от эскудо, который он разменял в Веракрусе, и еще три золотых — один райе и два эскудо. Миссис Баскомб и олдермен казались удивленными. Висентино понял, что они сочли его вполне обеспеченным, но не более того. В итоге миссис Баскомб запустила два пальца в кошелек и выудила оттуда серебряную монету.
Она пригласила его на кухню и подала телячье рагу с картошкой и густым соусом, что показалось юноше восхитительным пиршеством, положила на стол круглый хлеб, поставила стакан и графин. Наконец сама уселась перед своим новым постояльцем и стала смотреть, как он ест. Висентино удивленно улыбнулся ей; она чуть грустно улыбнулась в ответ. Он понял, что ее интересуют его манеры за столом. Через какое-то время женщина в задумчивости ушла.
Вечером, примерно в одно время, но на большом расстоянии друг от друга, состоялись два собрания. В обоих главным предметом обсуждения был Висентино.
Первое состоялось в Ла-Пасе, и участвовали в нем новый губернатор и дворецкий.
— Так вы говорите, — заявил губернатор, — что сокровища моего предшественника исчезли в Мехико одновременно с пажом его супруги?
— Прежний губернатор граф Миранда, ваша светлость, велел произвести углубленное дознание, при поддержке вице-короля. Покои, которые занимала графиня, были тщательно осмотрены в поисках ларца. Не нашли и следа.
— Вы сами видели этот ларец?
— Да, ваша светлость, один раз, когда губернатор приказал вырубить нишу в стене, за большим шкафом, чтобы поместить его туда. Он был железным, обтянут толстой рыжеватой кожей, примерно таких размеров. — Дворецкий показал жестом длину с предплечье, а высоту и ширину в две его трети. — И довольно увесистый. Я бы даже сказал, двадцать пять — тридцать фунтов.
— И губернатор доверил его своей супруге?
— Думаю, немногие знали о сокровищах, которые в нем хранились. Во время поездки его, должно быть, нес брат Игнасио, духовник графини, или один из двоих слуг-индейцев.
