Семья вампиров - [7]

Ночи стали темнее, сплю хорошо, и нервы совершенно успокоились.

Вчера заходил к Генриху. Он бледен, но, видимо, тоже успокоился. Старик усердно подмалевывает крестики и разводит чеснок.

На мои насмешки по поводу чеснока он ответил:

— Эх, связываться с тобой только не хочу, а то уж порассказал бы!

Надо бы подпоить старика, авось ракия развяжет ему язычок.

28 марта. Жизнь течет спокойно и скучно. По ночам запах чеснока из церковного сада проникает даже в мою комнату.

29 марта. Сегодня зашел к нам церковный сторож, принес Мине в чистку какие-то церковные вещи. Я его зазвал в кабинет и угостил чаем, куда успел влить ложки две рому. Старика живо развезло, и он начал ораторствовать: говорил о замке, о порядках в нем, о гончих, о прекрасной бедной графине.

— А вот поди ж ты, — развел он руками, — чуть она меня не загрызла!

— Кто, гончая сука? — спрашиваю я.

— Какая там сука, графиня! Умерла она как порядочная, ан нет, ведьмой оказалась, как полнолуние, так и начинает ходить. Как пристанет к кому — пиши пропало, погиб человек! Иной протянет после этого месяца два, а иной и сразу ноги протянет. Выпивает она у человека жизнь, как солдат рюмку водки, — единым махом! Много тогда народу из замка разбежалось… А вот однажды идем это мы опушкой, а матерый-то волк и прысь на меня… повалил, клыки к горлу тянет; я уже Богу душу представил! А она-то, моя голубка Нетти, красавица, как разъярится да как ему, паскуде, вопьется в загривок…

— Кто, мертвая графиня? — удивился я.

— Ну тебя, путаешь все только! Моя гончая звалась Нетти, я сам ее вынянчил; и ни за что пропала собака! В ту же ночь и погибла, когда змея укусила молодую графиню. Знаешь, та, с зелеными глазами…

Чем дальше, тем рассказ его путался все больше и больше, и окончательно нельзя было уже отличить, о ком идет речь: о суке Нетти, о графине или о змее. Кто кого укусил и у кого были зеленые глаза?

— Я ее утопил в старом колодце! — с гордостью закончил старик.

Он пошел домой, я его не удерживал. На пороге он оглянулся и, смеясь, спросил:

— Что, помогает?

3

5 апреля. Наступило полнолуние. Я тоскую, меня гнетет неведомое желание, кругом какая-то пустота. Чего она от меня хотела, о чем просила?

Теперь каждую ночь, помимо своей воли, я жду ее и прислушиваюсь…

Тихо.

Только противный чесночный запах стоит в комнате. При открытом окне он легче, несмотря на свободный доступ воздуха.

Чего я жду? Сна… видения?..

Днем я совершенно спокоен, но к ночи становлюсь раздражительным, не могу найти себе места. Меня тянет куда-то, что-то надо сделать, но все неясно, неопределенно, а потому еще мучительнее. Состояние становится невыносимым.

Завтра пойду и сорву у озера ненюфар.

6 апреля. День я был сам не свой, к вечеру пробрался за деревню, сбежал в долину, к озеру, и сорвал прекрасный ненюфар. Причем угодил по колено в болото. Крадучись, точно вор, принес его в свою комнату.

Сижу у стола и жду. Ничего! Надо лечь.

Всю ночь не мог спать, ждал и ждал — ничего!

Ненюфар недвижим, и только запах чеснока царит в комнате.

Что делать? Как добиться ее возвращения?

Чувствую, она страдает, но как и за что?!

11 апреля. Был на озере несколько раз, но, кроме промоченных ног и испачканных сапог, ничего не добился.

Тоска моя нарастает… она для меня не видение, не призрак, а любимая, желанная…

13 апреля. Был у Генриха. Старик хитро улыбается. На мой вопрос о суке Нетти довольно обстоятельно объяснил, что у графов в замке была отличная стая гончих, а Нетти была любимицей самой графини и имела привилегию лежать у ее ног.

— Уж не иначе как старый, американский дьявол уходил ее, — говорил старик. — С первого же дня она его невзлюбила! Чуяла. Как завидит, ощетинится, оскалит зубы… а в ночь, как захворала графиня, на Нетти смотреть было страшно. Когда я вбежал в комнату, гляжу, Нетти стоит и трясется, шерсть на ней вся дыбом, изо рта пена, а глаза дикие, зубы щелкают. Некогда было тогда заниматься ею, а помню, это я хорошо помню, как открыл я дверь на террасу, а собачка-то как бешеная бросилась вон и скрылась по направлению к старой капелле… Больше ее и не видели.

— Ты думаешь, что ее укусила змея? — спросил я.

— Нет, змея укусила графиню.

— Откуда же взялась змея в замке? — удивился я.

— Из футляра, старый дьявол привез…

Когда я уходил, старик спросил меня: хорошо ли я сплю и перестал ли ходить на озеро.

— Кто тебе сказал, что я был на озере?

— Да где же вы сапоги-то пачкаете, ведь все в тине, не ототрешь. Ничего, будете спать хорошо, — прибавил он и засмеялся.

Придя домой, я все раздумывал, почему старик интересуется, хожу ли я на озеро, и почему он уверен, что я буду спать хорошо.

Раздумывая, я ходил по комнате и нечаянно задел занавес у окна: из-под него что-то скользнуло и упало на пол, поднимаю — и что же!.. Гирлянда из засохших цветов и луковиц чеснока! Так вот откуда этот противный запах, а я-то думал, что из церковного сада. Не иначе как сумасшедший старик подкинул мне ее…»

— Здесь опять перерыв, — сказал старик-библиотекарь.

— И отлично. Пора спать, а то половина наших гостей дремлет. Капитан Райт так и похрапывает, — заявил хозяин. — Доброй ночи и побольше прекрасных сновидений.