Семья вампиров - [21]

— Не будем больше, не будем, вы доказали свою храбрость, и падайте теперь хоть вверх тормашками, не будем смеяться, — уверяли его молодые люди.

— Ну то-то! — сказал наконец удовлетворенный доктор и, закурив, начал свой рассказ: — Слушайте же. Там небольшая комната, ну, скажем, сажень в квадрате, пустая. На стене, что упирается в гору, мраморная плита с надписью: «Здесь покоятся Фредерик и Мария, из древнего и знаменитого рода графов Дракула».

— Ну а где же мертвец? — не унимались любопытные.

— Погодите, будет и мертвец! — отвечал доктор. — С той стороны, что, по моему расчету, выходит на озеро, на обрыв, в стене есть щель; через нее проникает свет. Щель или расщелина настолько широка, что через нее может протиснуться человек, конечно, не такой, как я или капитан Райт. Вот возле этой-то щели на полу и сидит мертвец — точнее, скелет, приложив голову к выступу скалы. Кожа на лице почти не сохранилась, а судя по зубам, покойник не старый человек. Волос на голове тоже нет, они или были обриты или же их съела какая-нибудь порода моли. Одежда настолько истлела, что определить материал или покрой невозможно. Какой-то плащ или халат. Вот и все! — закончил доктор, затягиваясь приготовленной сигарой.

— Но как он туда попал? — спросил Жорж К.

— Это вопрос трудный. Быть может, добровольно, быть может, и нет. Он мог сойти через люк, и тот по чьей-то злой воле неожиданно закрылся. Наконец, мог прийти через расщелину и не имел сил выйти обратно, но последнее предположение трудно. Расщелина должна прийтись как раз посередине утеса, на котором стоит замок. Так что добраться до нее нелегко. Но если предположить даже, что кто-либо ради любопытства и проник в нее, то почему он не пошел обратно и уже на дороге не завяз и не умер, а остался ждать смерти у входа, на пороге спасения, так сказать. Все это очень темно. Одно несомненно: расщелина образовалась уже после постройки склепа, не мог же строитель оставить незаделанной такую огромную щель.

— Так какой же смысл этой загадки? — закончил свой рассказ доктор.

Предположения, догадки посыпались градом. Но ни одна не выдерживала логических возражений.

— Странно, что склеп сделан не под капеллой, как принято, а в стороне, — заметил Джеймс.

— Да это скорее не склеп, а одиночная могила, так как других надписей нет, — добавил доктор.

Находка трупа удручающе подействовала на общество, и было решено дальнейший осмотр прекратить.

Вышли во двор. Прошли мимо конюшен, людских, кухонь и прочих построек прямо к воротам. Староста аккуратно замкнул калитку и повесил новую печать.

До заката солнца оставалось еще часа два, а потому решили идти по новой дороге в деревню, навестить Карла Ивановича в его архиве.

Дорога была крутая и очень испорчена временем. Шли тихо. Никто не заметил, что староста по дороге исчез.

Каково же было удивление всех, когда при входе в деревню он встретил Гарри низкими поклонами, прося удостоить чести его дом.

— У меня в саду приготовлено пиво, его варили мои дочери, — говорил он.

Ничего не оставалось, как зайти, да и после жаркой и пыльной дороги глоток пива должен быть не лишним. Когда общество разместилось под тенью цветущей липы и две хорошенькие дочери хозяина принесли холодное вкусное и хмельное пиво, стаканы начали быстро пустеть и вновь наполняться. Один доктор отказался от пива и попросил стакан колодезной воды. А на насмешки товарищей он ответил:

— Не люблю я деревенского пива, в нем всегда есть примесь дурмана. А вы, Жорж, не очень-то налегайте, вам и без дурмана снятся красавицы.

Юноша в ответ осушил огромную кружку пива.

— За здоровье здешних красавиц! — воскликнул он задорно, кланяясь дочкам старосты.

— За здоровье наших милых хозяек! — подхватила молодежь, весело смеясь.

Дочки старосты даже вспыхнули от удовольствия и стеснительности. Это были девушки шестнадцати-восемнадцати лет, здоровые; свежие, а при опрятности костюма и роскошных косах даже привлекательные и не для таких скучающих шалопаев, как наши охотники. Так что, когда Гарри в сопровождении доктора и старосты вышел из сада, компания и не сдвинулась с места.

— Оставьте их! — сказал Гарри доктор. — Пусть отдохнут от нашего строгого присмотра.

Они пошли к церкви.

Ризница была открыта, и сторож беспрекословно пропустил старосту и его спутников. В ризнице хранилось запасное облачение священника, хоругви, кресты и прочая церковная утварь.

Гарри обратил внимание на большой крест, весь точно сделанный из мозаики.

— Что это за дерево? — обратился он к сторожу.

— Это омела, — отвечал сторож. — Крест из нее сплел один из моих предшественников.

— Мне бабушка говорила, что этот сторож был весьма древним стариком и имел много странностей, — добавил староста. — Он целые дни делал кресты разных размеров и дарил их всем жителям деревни. У меня в доме тоже есть один. Сторожка, где он жил, была наполнена крестами, но главное, что он делал их только из омелы. Летом старик также разводил чеснок, до которого был большой охотник, и остролист. Когда его спрашивали, почему он не сделает креста из дуба или березы, а все плетет из омелы, он хитро улыбался и шамкал: «Не любит, боится!» — рассказывал староста, польщенный вниманием Гарри.