Семья Рэдли - [62]
— Сегодня? — наконец выговаривает она после минуты молчания.
— Давай сходим в кино.
— Но… но… сегодня же понедельник.
Роуэна и это не смущает.
— Какое нам дело до условностей.
Ева обдумывает его предложение. Она вдруг понимает, что действительно хочет пойти с ним в кино, но тут вмешивается здравый смысл и кое о чем ей напоминает.
— М-м-м, дело в том… мой отец… он…
Ее прерывает крик. Резкий и агрессивный, он доносится с поля:
— Эй, гаденыш!
К ним бежит Тоби, лицо его перекошено от злобы.
— Слышь, упырь, отойди от моей девчонки!
Ева сердито смотрит на него:
— Я не твоя девчонка.
Но Тоби не унимается:
— Лети отсюда, дрозд красногрудый. Лети на хер.
Сердце у Клары начинает бешено колотиться.
Сейчас что-то произойдет.
Тоби переводит полный ненависти взгляд на нее:
— А ты, хитренькая шлюшка, что ты, мать твою, с Харпером сделала?
— Она Харпера не трогала, — вступается за подругу Ева. — Оставь ее в покое.
— Ей что-то известно! Вам, упырям Рэдли, что-то известно!
— Отстань от моей сестры.
Роуэн стоит напротив Тоби, и остальные ребята замечают, что начинается заваруха.
— Роуэн… — Клара не знает, как выразить свою мысль при посторонних.
Но успокаивать их поздно. Тоби уже толкает ее брата через двор. Он пихает Роуэна в грудь, пытаясь спровоцировать его на ответные действия.
— Давай, тупило. Давай, призрак. Что ты умеешь? Давай, удиви свою новую подружку. Ага! Да я шучу! Она и не дотронется до такого упыря, как ты!
— Ого, — говорит Лорелея. — Щас подерутся.
Все это время Клара не сводит глаз с лица брата, понимая, что он может преобразиться в любой момент — и тогда все пропало.
Тоби толкает его последний раз, и Роуэн падает спиной на бетон.
— Тоби, прекрати, — кричит Ева. Она встает со скамейки, но Клара опережает ее.
Она подбегает к брату и садится рядом с ним на колени. Он все еще лежит с закрытыми глазами, но зубы во рту уже поменялись. Слегка подергивается кожа. Она знает, что это предвещает.
— Нет, — шепчет она, пока Тоби продолжает насмехаться. — Роуэн, слышишь. Нет. Нет. Прошу тебя. Он не стоит того, правда. — Она сжимает руку брата. — Не надо, Роуэн.
Ребята смотрят на брата с сестрой и смеются над ними обоими. Но Кларе наплевать, она-то знает, что стоит брату открыть рот, и всему конец.
— Нет, Роуэн, нет. Соберись, соберись…
И он вроде бы слушается — открывает глаза и кивает. Кажется, осознал, что обязан защитить сестру, ничем не выдав себя.
— Я в порядке, — говорит он ей, — в порядке.
Они возвращаются на уроки, и, к облегчению Клары, Ева в самой мягкой и деликатной форме отказывает Роуэну.
— Так что, пойдем сегодня?
— Я подумаю, — отвечает она, когда они идут по старому викторианскому коридору. — Хорошо?
Он кивает, и Кларе становится его жаль; она и не догадывается, что час спустя, в то время как Роуэн будет без запинок читать роль Отелло на уроке литературы, Ева передаст ему записку с вопросом.
А вопрос следующий: «Ну и на какой фильм пойдем?»
Стиль
— Вы беседовали с Кларой Рэдли?
С этим вопросом Элисон Гленни врывается в кабинет, в то время как Джефф курит послеобеденную сигарету, высовываясь из окна. Он выбрасывает окурок, и тот летит по большой дуге на дорогу. Джефф закрывает окно.
— К ней ездили два констебля.
— И?.. В свидетельских показаниях ничего нет. Пусто. Что произошло, когда они у нее были? Видите ли, Рэдли — это старая вампирская фамилия, один из самых отъявленных вампиров в Манчестере как раз Рэдли, так что я хочу понять, есть ли между ними какая-либо связь.
— Они навестили ее, поговорили, но не выяснили ничего интересного.
— Ничего?
— Да. — Джефф вздыхает. — То есть они задавали ей вопросы, и она сказала, что ничего не знает, вот и все.
Элисон на мгновение задумывается:
— Они ведь ничего не помнят из разговора, да?
— Что? Не знаю. Это только вчера было. Кажется…
Она качает головой:
— Суперинтендант, не надо защищать их. Я никого не критикую. Вполне вероятно, что им заговорили кровь.
— Что-что?
— У некоторых кровососущих есть особые таланты. Как правило, речь идет о самых разнузданных и опасных вампирах, которые пьют столько крови, что это расширяет их психические и физические возможности.
Джефф недоуменно смеется:
— Извините, милочка. У меня все это еще в голове не укладывается.
В ее взгляде мелькает нечто вроде теплоты.
— Я понимаю. Мир вовсе не таков, каким мы привыкли его считать.
— Да уж, черт его дери.
Элисон расхаживает туда-сюда по кабинету. Когда она поворачивается к Джеффу спиной, он оценивает ее фигуру. Худая, слишком худая на его вкус, но спину держит ровно, точно преподавательница балета. У нее есть стиль, это ключевая характеристика, которая первой приходит в голову. Когда они сталкиваются с подобными женщинами на свадьбах или в дорогих круизах, Дениз всегда меркнет и блекнет на их фоне.
— В любом случае, — продолжает она, — у меня есть идея. Вы не могли бы предоставить мне список всех жителей Бишопторпа?
— Да. Разумеется. Но зачем? Кого вы ищете?
— Человека по имени Коупленд. — В голосе Элисон внезапно сквозит какая-то застарелая печаль. — Джеред Коупленд.
«Плуг»
Уилл снова плывет на лодке по знакомому красному озеру. Но на этот раз с ним Хелен, она держит на руках темноволосого мальчика и поет ему колыбельную:
В возрасте 24 лет я чуть не покончил с собой. В то время я жил на Ибице, в очень красивой вилле на тихом побережье острова. Совсем рядом с виллой была скала. Охваченный депрессией, я подошел к краю скалы и посмотрел на море. Я пытался найти в себе смелость прыгнуть вниз. Я ее не нашел. Далее последовали еще три года в депрессии. Паника, отчаяние, ежедневная мучительная попытка пойти в ближайший магазин и не упасть при этом в обморок. Но я выжил. Мне уже давно за 40. Когда-то я был практически уверен, что не доживу до 30.
Дождливым пятничным вечером профессор Кембриджского университета Эндрю Мартин находит решение самой сложной в мире математической задачи. Оно способно изменить весь ход человеческой истории. Но профессор Мартин внезапно и бесследно исчезает. Когда спустя некоторое время его обнаруживают… шагающим по шоссе без какого-либо предмета одежды на теле, профессор Мартин ведет себя немного странно. Жене и сыну он кажется каким-то другим. Самому ему абсолютно все вокруг представляется нелепым, люди достойными жалости, человеческая жизнь лишенной смысла.
Том Хазард выглядит как обычный сорокалетний мужчина. Почти никто не знает, что на самом деле он живет уже пятое столетие. Том играл в одной труппе с Уильямом Шекспиром, ходил под парусами с капитаном Джеймсом Куком, водил компанию со Скоттом Фицджеральдом… Периодически меняя личности, Том может жить сколь угодно долго. Есть лишь одно условие – он не должен никого полюбить…
Жизнь 12-летнего школьника Барни Ива сложно назвать легкой. Год назад исчез без вести его отец, мама целыми днями пропадает на работе, в школе над ним постоянно издевается его одноклассник Гэвин Игл, а директриса мисс Хлыстер решила окончательно сжить его со свету. Как бы Барни хотелось забыть обо всем этом и пожить другой жизнью, где нет никаких проблем. Например, стать толстым, ленивым, избалованным котом. И однажды желание Барни внезапно исполняется.Иллюстрации Пита Уильямсона.
Вы держите в руках настоящую историю Отца Рождества. Возможно, вам он известен под другими именами – Дед Мороз, Санта-Клаус, Юль Томтен или Странный толстяк с белой бородой, который разговаривает с оленями и дарит подарки. Но так его звали не всегда. Когда-то в Финляндии жил мальчик по имени Николас. Хоть судьба обошлась с ним неласково, Николас всем сердцем верил в чудеса. И когда его отец пропал в экспедиции за Полярным кругом, мальчик не отчаялся и отправился его искать.Николас и вообразить не мог, что там, за завесой северного сияния, его ждёт встреча с эльфами, троллями, проказливыми пикси и волшебством.
Если бы наша жизнь сложилась по-другому, была бы она лучше? Мы не знаем. Но та, которая нам дана, – ценна сама по себе, об этом новый роман Мэтта Хейга. Между жизнью и смертью есть библиотека. В нее-то и попадает 35-летняя Нора, учительница музыки из Бедфорда, когда однажды ночью вся ее жизнь полетела под откос. Полки здесь тянутся бесконечно. Каждая книга дает шанс прожить свою собственную, но совсем другую жизнь. Принимать другие решения и, главное, не сожалеть о том, что когда-то не случилось. Оказывается, поступи Нора иначе в тот или иной момент жизни, она могла бы стать рок-звездой, олимпийской чемпионкой, ученым-гляциологом, женой и матерью, побывать в Австралии.