Семья Рэдли - [40]

В другой раз, на барбекю у четы Фелт, Питер сбежал, когда разговор зашел о спорте. Марк застал его на кухне присосавшимся к куску первосортного говяжьего филе. («Ой, ну я и дурак, не заметил, что оно сырое!»)

А за несколько месяцев до того, как Питер подавился приготовленным Лорной тайским салатом с чесноком, Фелты по простоте душевной решили познакомить Муската, свою новую собаку, с соседями из семнадцатого дома. Пес шарахнулся от протянутого Кларой печенья, понесся прочь и врезался головой в дверь гостиной. («С ним все будет в порядке, — с профессиональной невозмутимостью заверил Питер, когда все склонились над лежащим на ковре ирландским сеттером. — Всего лишь легкий ушиб».)

И еще разные мелочи.

Например, почему в солнечные дни у Рэдли всегда опущены жалюзи? И почему Питер упорно не поддается на уговоры вступить в крикетный клуб или хотя бы сходить с Марком поиграть в гольф? Зачем Питеру с Хелен понадобилось нанимать садовника, притом что весь участок у них втрое меньше огромного газона Фелтов, который Марк регулярно косит сам?

Пожалуй, у Марка соседи вызывали больше подозрений, чем у его жены, но и он просто считал Рэдли чудаковатыми, не более того. Он списывал их несуразное поведение на то, что раньше они жили в Лондоне, где, наверное, голосовали за либеральных демократов и часто ходили в театр, причем не мюзиклы смотреть, а что-то другое.

Только его сын Тоби открыто не доверял Рэдли и постоянно ворчал, стоило отцу упомянуть их. «Они упыри», — упрямо твердил он, хотя никогда не объяснял своего предубеждения. Марк разделял мнение Лорны, что мальчик просто не в состоянии кому-либо доверять после того, как пять лет назад его родители развелись. (Марк застал свою бывшую жену в постели с инструктором по пилатесу. Его самого это не слишком опечалило — у него к тому времени уже начался роман с Лорной, он только и искал повода расторгнуть брак, — но одиннадцатилетний Тоби, узнав о том, что родители расходятся, в знак протеста то и дело мочился на стену своей комнаты.)

Но этим воскресным утром Марк укрепляется в своих подозрениях. Лорна пошла выгуливать собаку, а он завтракает, опершись о холодную гранитную столешницу. Он ест тост с вареньем и слышит, как сын разговаривает по телефону.

— Что?.. До сих пор?.. Нет. Представления не имею… Он пошел за одной девчонкой. За Кларой Рэдли… Да я не знаю, наверное, она ему нравилась или типа того… Да. Мне очень жаль… Хорошо, миссис Харпер… Да. Я вам сообщу.

Вскоре он вешает трубку.

— Тоби? Что случилось?

Тоби заходит в кухню. Он сложен как мужчина, но выражение лица по-детски капризное.

— Харпер пропал.

Марк копается в памяти. Он должен знать этого Харпера? Столько имен вокруг, всех не упомнишь.

— Стюарт, — недовольно поясняет Тоби. — Ну, Стюарт Харпер. Мой лучший друг.

«Ах да, — думает Марк, — бессловесная гора с огромными ручищами».

— Что значит пропал?

— Пропал. С пятницы не появлялся дома. Вчера его мама еще не беспокоилась, потому что он частенько сбегает в Тёрск к бабке с дедом без предупреждения.

— Но он не у них?

— Нет. Его нигде нет.

— Нигде?

— Никто не знает, где он.

— Ты что-то говорил про Клару Рэдли.

— Она последняя его видела.

Марк вспоминает вечер пятницы, неожиданно завершившийся ужин у Рэдли. Клара. Подростки, сам понимаешь. Лицо Хелен, когда она произносила эти слова.

— Самая последняя?

— Да. Она наверняка что-нибудь знает.

Они слышат, что вернулась Лорна с собакой. Тоби собирается развернуться и уйти наверх, как делает почти всегда при появлении мачехи. Но одновременно с Марком он замечает их — они стоят позади Лорны. Молодые мужчина и женщина в униформе.

— Полиция, — поясняет Лорна, изо всех сил стараясь смотреть на Тоби с выражением материнского участия. — Они хотят побеседовать с тобой.

— Здравствуйте, — говорит мужчина. — Констебль Хеншо. Моя коллега, констебль Лэнгфорд. Нам нужно задать вашему сыну несколько вопросов. Ничего особенного, стандартная процедура.

Игра окончена

— Пап? Па-ап?

Ева ищет отца, но его нигде нет.

Работает телевизор, но его никто не смотрит.

Женщина на экране включает в розетку освежитель воздуха, и ее гостиную заполняет поток анимированных цветов.

Утро воскресенья, четверть десятого.

В церковь ее отец не ходит, бегать по утрам перестал с тех пор, как умерла мама. Так где же он? Еве на самом деле все равно, просто это вопрос принципа. Ему можно уходить без предупреждения, так почему ей нельзя?

Ева чувствует себя вправе покинуть квартиру и направляется пешком к Орчард-лейн. Возле газетного киоска с озабоченным видом перешептываются двое мужчин. На ходу девочка улавливает лишь «…очевидно, его не видели с вечера пятницы…».

Ева планировала зайти к Кларе, но, дойдя до Орчард-лейн, она видит нечто такое, что заставляет ее передумать. Во-первых, между домами семнадцать и девятнадцать, напротив фургона, припаркованного на другой стороне улицы, стоит полицейская машина. Тоби маячит на пороге, провожая двух полицейских. Притаившись в тени за разросшимися кустами, Ева видит, как Тоби показывает на дом Клары.

— Вон там она живет, — говорит он.

Полицейские прощаются и, окинув взглядом фургон, направляются в дом номер семнадцать, а Тоби исчезает за дверью. Ева не двигается с места, она еще довольно далеко от семнадцатого дома, так что слышит жизнерадостный щебет птиц на деревьях. Полицейский стучит в дверь к Кларе, открывает ее мама, явно встревоженная. Наконец она приглашает полицейских войти.