Семья Эглетьер - [85]
— Противно, да? — все тем же бесцветным голосом спросила Франсуаза, почти не поднимая век. — Ты кури, если хочешь…
— Нет, нет, ничего со мной не случится, если потерплю.
Снова наступила долгая пауза. Медицинская сестра зашла проверить, работает ли капельница, сказала несколько ободряющих слов, улыбнулась и вышла.
— Кажется, она славная, — сказала Мадлен.
— Да, — прошептала Франсуаза, — а ночная сиделка мне не нравится… Я бы хотела, чтобы ты осталась на ночь вместо нее. Тебе поставят кровать рядом с моей, и ты будешь спать здесь… Ведь ты дежурила около Даниэля, когда его оперировали, помнишь?
От волнения Мадлен задохнулась. Придя в себя, она порывисто встала. Надо немедленно что-то делать! Ее силы вдруг снова воскресли, перед ней снова стояла цель — спасение Франсуазы, и Мадлен устремилась к ней.
— Я немедленно займусь этим!
Мадлен направилась к двери, забыв встать на цыпочки. В коридоре она наткнулась на доктора Мопеля, который шел к Франсуазе.
Кароль усадила Мадлен на диван и устроилась рядом, отставив ноги вбок и сложив руки на коленях. С выражением самого искреннего участия она спросила:
— Ну как вы ее нашли?
— Она очень спокойна.
— Она не сказала вам, почему она это сделала?
— Нет. Впрочем, я и не хочу этого знать.
— Вы правы! Главное, чтобы она выздоровела.
— И чтобы не попыталась снова…
— Ну, конечно! Ах, какое несчастье! Бедняжка Франсуаза! Завтра утром я заеду к ней…
Мадлен, закуривая, мотнула головой.
— Я прошу вас не делать этого.
— Почему?
— Она еще очень слаба и не оправилась от потрясения…
— Я побуду у нее минут десять, не больше…
— Она никого не хочет видеть.
— Как никого? А вас?
— Я — другое дело.
Лицо Кароль стало жестким. Она прищурилась, глаза ее потемнели.
— Не понимаю… — ядовито заметила она. — По-моему, Франсуаза со мной достаточно близка… Так же, как и с вами… После того что произошло, было бы естественно, чтобы я навестила ее, выразила свою заботу, привязанность…
— В этой истории очень мало естественного, Кароль, и вам это хорошо известно, — ответила Мадлен, глядя ей в глаза.
Через открытые окна, выходившие в сад, в гостиную лились последние лучи солнца, на деревьях щебетали птицы, сквозь их нестройный гомон доносился приглушенный шорох шин проезжающих по набережной автомобилей. Будто и не слышав слов Мадлен, Кароль озабоченно продолжала:
— …Кроме того, нужно все подготовить к возвращению Франсуазы… Многое обдумать. Филипп приезжает послезавтра, и я не знаю, понимаете ли вы…
— Я настолько все понимаю, что забираю Франсуазу к себе в Тук, — ответила Мадлен.
Кароль передернуло.
— С какой стати?
— Это необходимо.
— Вы могли бы по крайней мере посоветоваться со мной!
— Я предпочла посоветоваться с доктором Мопелем.
— И он, разумеется, с вами согласился?
— Не только согласился, но считает, чем скорее это произойдет, тем будет лучше. Мы поедем в пятницу утром прямо из клиники.
— Послезавтра? — вскричала Кароль. — То есть как раз в тот день, когда Филипп возвращается?
— Ну и что? Тем более!
— Он захочет ее повидать.
— Я же вам сказала, что Франсуаза никого не хочет видеть!
— Но это ребячество!
— Нет, Кароль.
Солнце падало на Кароль, и она немного отодвинулась.
— Я нахожу недопустимым, Мадлен, ваше постоянное вмешательство в дела этого дома. Этот вопрос должен решать Филипп…
— Как же он может решать, если вы от него все скрываете? — с издевкой спросила Мадлен.
И удовлетворенно отметила, что хоть как-то расквиталась с противником, который так долго одерживал над нею верх. Она спокойно наблюдала, как Кароль в растерянности подыскивает слова.
— Право, не знаю, как я объясню Филиппу, почему Франсуаза уехала, не дождавшись его! — наконец недовольно проговорила Кароль.
Мадлен не удержалась от удовольствия подчеркнуть свой перевес.
— Вы же сами придумали объяснение: Франсуаза отравилась консервами, врач предписал ей строгий режим и полный покой…
— Для этого не нужно уезжать из Парижа!
— Конечно, но Франсуаза предпочла Тук.
— Филипп рассердится! Кроме того, если даже она и уедет с вами, ей все равно придется скоро вернуться сдавать экзамены.
— Подумаешь, экзамены! После всего что мы пережили, стоит ли о них говорить!
— В июле мы собираемся в Грецию…
— И неужели вы думаете взять ее с собой?
— А как же иначе!.. Об этом мы давно договорились. Путешествие будет ей очень полезно!
— При том, что с утра до вечера у нее перед глазами будет отец, брат и вы между ними? Очень сомневаюсь! Нет, Кароль, чем меньше вы будете заниматься Франсуазой, тем лучше будет для нее.
— Дорогая Мадлен, вы, кажется, забываете, что я не одна. И что Филипп еще не сказал своего слова. Когда я сообщу ему, что Франсуаза отказывается ехать с нами…
— Да не выставляйте вы поминутно Филиппа, как огородное пугало! — взорвалась Мадлен. — Он будет сердиться и шуметь лишь настолько, насколько вы его науськаете. Но мне кажется, это не в ваших интересах!
Кароль взяла с дивана подушку, смяла ее, снова взбила и проговорила очень мягко:
— Почему вы все время твердите о моих интересах? Сейчас я забочусь только о Франсуазе.
От такого лицемерия у Мадлен перехватило дух. Ослепленная гневом, она, и не пытаясь овладеть собой, накинулась на невестку:
Кто он, Антон Павлович Чехов, такой понятный и любимый с детства и все более «усложняющийся», когда мы становимся старше, обретающий почти непостижимую философскую глубину?Выпускник провинциальной гимназии, приехавший в Москву учиться на «доктора», на излете жизни встретивший свою самую большую любовь, человек, составивший славу не только российской, но и всей мировой литературы, проживший всего сорок четыре года, но казавшийся мудрейшим старцем, именно он и стал героем нового блестящего исследования известного французского писателя Анри Труайя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
1924 год. Советская Россия в трауре – умер вождь пролетариата. Но для русских белоэмигрантов, бежавших от большевиков и красного террора во Францию, смерть Ленина становится радостным событием: теперь у разоренных революцией богатых фабрикантов и владельцев заводов забрезжила надежда вернуть себе потерянные богатства и покинуть страну, в которой они вынуждены терпеть нужду и еле-еле сводят концы с концами. Их радость омрачает одно: западные державы одна за другой начинают признавать СССР, и если этому примеру последует Франция, то события будут развиваться не так, как хотелось бы бывшим гражданам Российской империи.
Личность первого русского царя Ивана Грозного всегда представляла загадку для историков. Никто не мог с уверенностью определить ни его психологического портрета, ни его государственных способностей с той ясностью, которой требует научное знание. Они представляли его или как передовую не понятную всем личность, или как человека ограниченного и даже безумного. Иные подчеркивали несоответствие потенциала умственных возможностей Грозного со слабостью его воли. Такого рода характеристики порой остроумны и правдоподобны, но достаточно произвольны: характер личности Мвана Грозного остается для всех загадкой.Анри Труайя, проанализировав многие существующие источники, создал свою версию личности и эпохи государственного правления царя Ивана IV, которую и представляет на суд читателей.
Анри Труайя – знаменитый французский писатель русского происхождения, член Французской академии, лауреат многочисленных литературных премий, автор более сотни книг, выдающийся исследователь исторического и культурного наследия России и Франции.Одним из самых значительных произведений, созданных Анри Труайя, литературные критики считают его мемуары. Это увлекательнейшее литературное повествование, искреннее, эмоциональное, то исполненное драматизма, то окрашенное иронией. Это еще и интереснейший документ эпохи, в котором талантливый писатель, историк, мыслитель описывает грандиозную картину событий двадцатого века со всеми его катаклизмами – от Первой мировой войны и революции до Второй мировой войны и начала перемен в России.В советское время оригиналы первых изданий мемуаров Труайя находились в спецхране, куда имел доступ узкий круг специалистов.
Знаменитый писатель, классик французской литературы Анри Труайя открывает перед читателями панораму «царственного» периода русского балета эпохи правления Александра III.Пышные гала-представления, закулисные интриги, истории из жизни известнейших танцовщиков конца XIX – начала XX столетия: патриарха русского балета Мариуса Петипа, мятежного и искрометного Дягилева, царицы-босоножки Айседоры Дункан – все это глазами молодой балерины, ученицы Императорской балетной школы в Санкт-Петербурге.
Сборник историй по циклу Адепты Владыки. Его можно читать до истории Бессмертного. Или после неё. Или же вообще не читать. Вам решать!
Не успел разобраться с одними проблемами, как появились новые. Неизвестные попытались похитить Перлу. И пусть свершить задуманное им не удалось, это не значит, что они махнут на всё рукой и отстанут. А ведь ещё на горизонте маячит необходимость наведаться в хранилище магов, к вторжению в которое тоже надо готовиться.
Роман можно охарактеризовать как социальную драму. Время действия — сегодня. Место — небольшой подмосковный городок, работавший когда-то на градообразующем предприятии — деревообрабатывающем комбинате. Затем рейдерский захват, перепрофилирование на выпуск «химии». Новый хозяин, некто Осевкин, бывший бандит, подчинивший себе не только предприятие, но и весь городок, уже полгода не платит своим работникам зарплату. Страх и безволие царят среди жителей городка. Однако конфликт назрел, но проявился он всего лишь в написании на стенах частных гаражей и стене комбината угрозы в адрес хозяина, что если тот не заплатит, то… В это же время на комбинат приезжает «ревизор» от истинных хозяев комбината, обосновавшихся на Западе.
Основные события в романе Эмэ Бээкман «Чащоба» разворачиваются в наши дни. Воспоминания главного героя книги — архитектора Лео, его встречи с друзьями детства возвращают читателя к годам войны и к сложным взаимоотношениям послевоенных лет, в период классовой борьбы в эстонской деревне.Основное внимание автор уделяет этическим проблемам. Вся жизнь главного героя предопределяется чувством вины из-за совершенного в прошлом преступления.
Главный герой книги — Андрей Мирошкин дитя лихих 90-х, неудачливый любовник, несостоявшийся ученый, учитель истории. Жизнь ставит перед ним непростые для решения задачи: как выбиться из провинциального городка в Москву? Как получше устроиться в жизни? Послекризисная Москва 1998 года неласкова к недотепам-провинциалам. Чем придется пожертвовать герою ради своих амбиций? И стоит ли цель такой жертвы?
Молодая женщина, красивая и смелая, перешла дорогу собственному счастью. Марину оставили все —муж, друзья, кредиторы. Единственная надежда— она сама... Роман «Ведьмы цвета мака» — история с голливудской интригой, разворачивающаяся в современной Москве. Здесь есть всё — и секс в большом городе, и ловко схваченное за хвост время становления русского капитализма, и детективный сюжет, и мелодраматическая — в лучших традициях жанра — коллизия.
Анри Труайя — псевдоним Льва Тарасова. Он родился в Москве в армянской семье в 1911 году, с 1917-го живет во Франции. Анри Труайя стал популярным писателем, он лауреат нескольких почетных литературных премий, в том числе Гонкуровской (за роман «Паук», 1938).Трилогию А. Труайя «Семья Эглетьер» критики назвали «одним из наиболее читаемых произведений французской литературы». В ее третьей, завершающей книге молодые Эглетьеры уже прочно стоят на ногах и создают собственные семьи. Конфликт поколений становится все острее.
Анри Труайя — псевдоним Льва Тарасова. Он родился в Москве в армянской семье в 1911 году, с 1917-го живет во Франции. Анри Труайя стал популярным писателем, он лауреат нескольких почетных литературных премий, в том числе Гонкуровской (за роман «Паук», 1938).Во второй книге трилогии «Семья Эглетьер» читатель встретит уже знакомых героев: тетушку Мадлен, чету Эглетьер и их детей, которые пробуют начать самостоятельную жизнь.Роман «Голод львят» на русском языке публикуется впервые.