Семья Эглетьер - [13]
— Понимаешь, Маду, — говорила Франсуаза, — мы не осуждаем наших родителей, но мы вынуждены признать, что они на ложном пути. Из-за недостатка истинной веры или стечения обстоятельств — это не имеет значения. А мы с Патриком хотим во что бы то ни стало избежать этого. Мы поженимся навсегда…
— Ваши родители тоже в разводе? — спросила Мадлен у Патрика.
— Да, и оба вступили в новый брак.
Глаза у него были тусклые, подбородок безвольный.
— Я живу с матерью. И, кстати говоря, я в отличных отношениях с отчимом. У них недавно родился мальчик. А у отца дочь от второй жены…
Мадлен изобразила на лице интерес.
— Вот как?
— Ничего удивительного, — сказала Франсуаза. — И у меня есть сводная сестра по матери! Знаешь, Маду, Анжелика с каждым днем все прелестнее. Ей уже восемь месяцев! Каждый раз, как я навещаю маму, я вожусь с девчушкой. В один прекрасный день и у Кароль тоже родится ребенок!
Мадлен с удивлением взглянула на племянницу. Как могла Франсуаза так легко говорить о подобных вещах? Очевидно, признав раз и навсегда раскол семьи, она находила естественным, что ее родители могут иметь детей во втором браке. «Сколько в девочке доброты, — подумала Мадлен, — на ее месте я бы возмущалась!»
— И тебе не будет неприятно, если у Кароль родится ребенок? — спросила она.
— Ничуть, — ответила Франсуаза. — Я хорошо отношусь к Кароль. Она славная, умница, деликатная. Она нам вовсе не докучает! И кроме того, папа очень счастлив с ней!..
Мадлен потонула в облаке дыма. Как все просто у этой молодежи! Но разве они не правы, отказываясь разделять трагедии старших? Люди веками ухищрялись, преувеличивая свои страсти, изображая их то низменными, то возвышенными. Каждый мнил свою удачу или свое поражение исключительными. Раздувание сердечного пожара превратилось в своеобразное искусство. А теперь пришло новое поколение, уравновешенное, разумное, без предрассудков, которое разоблачило дедовское суеверие и лишило семейные драмы всякого пафоса. Кто бы ни вразумил молодежь, бог или наука, но она подчинялась только логике. Мадлен с грустью позавидовала. Вертя в руках пустой стакан, она вдруг почувствовала себя здесь чужой.
— Дайте мне еще белого вина, — сказала она проходившему мимо официанту.
VI
Мадлен отступила на три шага, чтобы лучше оценить результат своих усилий, и мир снизошел на ее душу: медные ручки идеально подходили к размеру и стилю дверей. Начищенные до блеска, они сияли на полированном дубе, точно маленькие домашние звезды. Даже мебель, стоящая рядом, выигрывала от соседства сними. Мадлен довольно улыбнулась и села на скамью у стола. Все-таки нигде она не чувствует себя так хорошо, как дома. А в Париже едва выдерживает неделю. Слишком уж близко к сердцу она все принимает: любовные откровения Франсуазы, предстоящую поездку Даниэля, таинственный вид Жан-Марка, вежливую враждебность Филиппа, жеманство Кароль… Ах, как приятно отдохнуть от всей этой суеты! В конце концов, у нее своя собственная жизнь и свои заботы! Прежде всего лавка. Последний месяц дела шли неважно. Если так пойдет и дальше, налоги поглотят всю прибыль. Слава Богу, у нее есть другой источник существования — проценты с ее маленького капитала. Правда, с началом сезона клиентов, надо надеяться, будет больше и в магазине у нее найдутся красивые вещицы. Это признают даже ее коллеги. Не забыть, кстати, отдать в починку негра. Но вовсе не для продажи, ни в коем случае! А пока она поставила его на подоконник, лицом к улице. Ему как будто пришлось по душе новое жилище. Ведь случается, вещи не принимают обстановки дома, тоскуют, тихо и безропотно гибнут. Так было с тем оловянным кувшинчиком. Куда бы она его ни поместила, он везде казался не на месте, и ей пришлось очень скоро с ним расстаться. Кому же она его отдала? Ах да, подарила Клеманс в день ее рождения. Клеманс Дефорж напомнила Мадлен о далеком прошлом. Такие близкие подруги, а не виделись шесть лет! Когда-то в Париже они были неразлучны, вместе ходили по магазинам, подолгу болтали в детской… Маленькой Кри-Кри теперь, наверное, тринадцать, да нет, уже четырнадцать! Господи, как быстро бежит время! Муж Клеманс приобрел в Лионе гараж, и вся семья перебралась туда. Сначала они с Мадлен часто писали друг другу. Потом письма стали реже. У каждой были свои заботы. Лишь время от времени они обменивались открытками. Дружба постепенно уходила. И с Эмильеной было почти то же. А с тех пор, как она второй раз вышла замуж, она совсем исчезла с горизонта. Пока Эмильена жила одна, они каждое утро не меньше часу разговаривали по телефону. Как-то она приехала в Тук со своим вторым мужем. Но это была другая Эмильена. Она держалась натянуто, а ее веселость казалась напускной. Когда она уехала, Мадлен вздохнула с облегчением. Искать новых друзей? Чего ради? Теперь Мадлен слишком хорошо знала, что любая новая привязанность приведет в конце концов к разочарованию. К старости люди черствеют. Только вещи с годами становятся прекраснее. Хотя бы эти медные ручки: когда они вышли из рук ремесленника, они были, наверное, ничем не замечательны. Время сделало их произведением искусства.
Кто он, Антон Павлович Чехов, такой понятный и любимый с детства и все более «усложняющийся», когда мы становимся старше, обретающий почти непостижимую философскую глубину?Выпускник провинциальной гимназии, приехавший в Москву учиться на «доктора», на излете жизни встретивший свою самую большую любовь, человек, составивший славу не только российской, но и всей мировой литературы, проживший всего сорок четыре года, но казавшийся мудрейшим старцем, именно он и стал героем нового блестящего исследования известного французского писателя Анри Труайя.
1924 год. Советская Россия в трауре – умер вождь пролетариата. Но для русских белоэмигрантов, бежавших от большевиков и красного террора во Францию, смерть Ленина становится радостным событием: теперь у разоренных революцией богатых фабрикантов и владельцев заводов забрезжила надежда вернуть себе потерянные богатства и покинуть страну, в которой они вынуждены терпеть нужду и еле-еле сводят концы с концами. Их радость омрачает одно: западные державы одна за другой начинают признавать СССР, и если этому примеру последует Франция, то события будут развиваться не так, как хотелось бы бывшим гражданам Российской империи.
Личность первого русского царя Ивана Грозного всегда представляла загадку для историков. Никто не мог с уверенностью определить ни его психологического портрета, ни его государственных способностей с той ясностью, которой требует научное знание. Они представляли его или как передовую не понятную всем личность, или как человека ограниченного и даже безумного. Иные подчеркивали несоответствие потенциала умственных возможностей Грозного со слабостью его воли. Такого рода характеристики порой остроумны и правдоподобны, но достаточно произвольны: характер личности Мвана Грозного остается для всех загадкой.Анри Труайя, проанализировав многие существующие источники, создал свою версию личности и эпохи государственного правления царя Ивана IV, которую и представляет на суд читателей.
Анри Труайя – знаменитый французский писатель русского происхождения, член Французской академии, лауреат многочисленных литературных премий, автор более сотни книг, выдающийся исследователь исторического и культурного наследия России и Франции.Одним из самых значительных произведений, созданных Анри Труайя, литературные критики считают его мемуары. Это увлекательнейшее литературное повествование, искреннее, эмоциональное, то исполненное драматизма, то окрашенное иронией. Это еще и интереснейший документ эпохи, в котором талантливый писатель, историк, мыслитель описывает грандиозную картину событий двадцатого века со всеми его катаклизмами – от Первой мировой войны и революции до Второй мировой войны и начала перемен в России.В советское время оригиналы первых изданий мемуаров Труайя находились в спецхране, куда имел доступ узкий круг специалистов.
Федор Михайлович Достоевский – кем он был в глазах современников? Гением, величайшим талантом, новой звездой, взошедшей на небосклоне русской литературы, или, по словам Ивана Тургенева, «пресловутым маркизом де Садом», незаслуженно наслаждавшимся выпавшей на его долю славой? Анри Труайя не судит. Он дает читателям право самим разобраться в том, кем же на самом деле был Достоевский: Алешей Карамазовым, Свидригайловым или «просто» необыкновенным человеком с очень сложной судьбой.
Вашему вниманию предлагается очередной роман знаменитого французского писателя Анри Труайя, произведения которого любят и читают во всем мире.Этаж шутов – чердачный этаж Зимнего дворца, отведенный шутам. В центре романа – маленькая фигурка карлика Васи, сына богатых родителей, определенного волей отца в придворные шуты к императрице. Деревенское детство, нелегкая служба шута, женитьба на одной из самых красивых фрейлин Анны Иоанновны, короткое семейное счастье, рождение сына, развод и вновь – шутовство, но уже при Елизавете Петровне.
Не успел разобраться с одними проблемами, как появились новые. Неизвестные попытались похитить Перлу. И пусть свершить задуманное им не удалось, это не значит, что они махнут на всё рукой и отстанут. А ведь ещё на горизонте маячит необходимость наведаться в хранилище магов, к вторжению в которое тоже надо готовиться.
В новом выпуске серии «Polaris» к читателю возвращается фантастический роман прозаика и драматурга Н. Ф. Олигера (1882–1919) «Праздник Весны». Впервые увидевший свет в 1910 году, этот роман стал одной из самых заметных утопий предреволюционной России. Роман представлен в факсимильном переиздании c приложением отрывков из работ исследователей фантастики А. Ф. Бритикова и В. А. Ревича.
«Альфа Лебедя исчезла…» Приникший к телескопу астроном не может понять причину исчезновения звезды. Оказывается, что это непрозрачный черный спутник Земли. Кто-же его запустил… Журнал «Искатель» 1961 г., № 4, с. 2–47; № 5, с. 16–57.
Маргарита Хемлин — финалист национальной литературной премии «Большая книга — 2008», лонг-лист «Большой книги — 2010». Ее новый роман — о войне. О времени, когда счастье отменяется. Маленький человек Нисл Зайденбанд и большая бесчеловечная бойня. Выживание и невозможность жизни после того, как в войне поставлена точка. Точка, которая оказалась бездной.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Перед читателем открывается жизнь исправительно-трудовой детской колонии в годы Великой Отечественной войны. В силу сложившихся обстоятельств, несовершеннолетние были размещены на территории, где содержались взрослые. Эти «особые обстоятельства» дали возможность автору показать и раскрыть взаимоотношения в так называемом «преступном мире», дикие и жестокие «законы» этого мира, ложную его романтику — все, что пагубно и растлевающе действует на еще не сформированную психику подростка.Автора интересуют не виды преступлений, а характеры людей, их сложные судьбы.
Анри Труайя — псевдоним Льва Тарасова. Он родился в Москве в армянской семье в 1911 году, с 1917-го живет во Франции. Анри Труайя стал популярным писателем, он лауреат нескольких почетных литературных премий, в том числе Гонкуровской (за роман «Паук», 1938).Трилогию А. Труайя «Семья Эглетьер» критики назвали «одним из наиболее читаемых произведений французской литературы». В ее третьей, завершающей книге молодые Эглетьеры уже прочно стоят на ногах и создают собственные семьи. Конфликт поколений становится все острее.
Анри Труайя — псевдоним Льва Тарасова. Он родился в Москве в армянской семье в 1911 году, с 1917-го живет во Франции. Анри Труайя стал популярным писателем, он лауреат нескольких почетных литературных премий, в том числе Гонкуровской (за роман «Паук», 1938).Во второй книге трилогии «Семья Эглетьер» читатель встретит уже знакомых героев: тетушку Мадлен, чету Эглетьер и их детей, которые пробуют начать самостоятельную жизнь.Роман «Голод львят» на русском языке публикуется впервые.