Семизвездное небо - [21]

В этот момент маленький Эльдар, вырвавшись у него из рук, бросился навстречу Салиме:

- Тетя Салима, здравствуйте!

Шахназ тоже, очень ласково с ней поздоровалась, справилась о здоровье, поинтересовалась, как дела в больнице. Они так увлеклись разговором, что позабыли об Айхане. Первой спохватилась Шахназ:

- Извините, Айхан-гардаш. Я, кажется, заставила вас дожидаться. Познакомьтесь, это доктор Салима, о которой я вам только что говорила.

То ли тон Шахназ, то ли по какой-либо другой причине, но Салима приветливо с ним поздоровалась и внимательно заглянула в глаза. Окинув профессиональным взглядом следы ожогов на лице и рассеченную нижнюю губу, она о чем-то задумалась, но ничего не произнесла.

Когда они прощались, Айхану почудилось, будто лицо доктора Салимы осветилось каким-то таинственным светом. Что бы это могло означать?

Они медленно двигались по дороге, ведущей в нижнюю часть села. Айхан давно понял, что Шахназ и Эльдар ведут его в махал Сенгер. Но в какой дом? Где жил этот Бахышов?

Когда позади остался последний дом в конце сада Эльдара, он донял, что не ошибался в своем предположении: эта дорога вела к дому на шести сваях, к дому Шахназ. Значит, после смерти Бахышова она вернулась туда. Они долго шли молча.

- Айхан-гардаш, - нарушила молчание Шахназ, - я не спрашиваю вас, откуда вы приехали...

- После войны, - отозвался Айхан, - так случилось, что я долгие годы, вынужден был жить далеко от родных мест. Я работал в совхозе...

- А родом вы...

- Я родом из Карабаха... Недавно врачи посоветовали мне пожить в горной местности. Вот так я случайно оказался здесь.

По отрывистым ответам собеседника Шахназ поняла, что разговор не следует затягивать.

Когда они дошли до родника Шахназ, Эльдар наспех привязал коня, которого всю дорогу вел на поводу, к иве, что росла у родника, и побежал вперед, чтобы показать родник гостю.

- Смотрите, дядя Айхан, это мамин родник! На нем так и написано "родник Шахназ".

Айхан, обернувшись, хотел по лицу Шахназ узнать, о чем она думает в эту минуту. Но и взгляд ее, и мысли были заняты сыном.

- Эльдар, сколько раз я тебе говорила, что это не мой родник... его...

- А почему на нем выбито твое имя?

- Пусть это не покажется вам странным, Айхан-гардаш, в Чеменли многие родники, мосты, скалы, лестницы носят имена людей. Так повелось. Вот взгляните, видите ниже дороги садик, оттуда к реке идут ступени - это лестница Эльдара.

- Только вы не подумайте, дядя Айхан, что это моя лестница. Это лестница Эльдара Абасова.

Айхану нужно было что-то произнести, как-то поддержать разговор, а он словно онемел. Мосты, родники, лестницы - разве он мог что-нибудь забыть?

- Эльдар верно говорит, - продолжала Шахназ. - Эту лестницу выбил в скале отец Эльдара, покойный уста Алмардан. И мы называем ее лестницей Эльдара.

- А этот родник, наверно, провел ваш отец? - наконец осторожно поинтересовался Айхан.

- Нет, тоже отец Эльдара. И люди называли его родником Гюльназ: Гюльназ была его дочерью. Но так случилось, что потом родник стали звать родником Шахназ.

Айхану очень хотелось спросить, как же это случилось, но он вовремя одернул себя.

- И вода в нем ледяная?..

- Конечно, в Чеменли каждый родник имеет свой вкус, но вода всюду холодная. Если хотите, можно попробовать.

- Было бы неплохо.

Они подошли к роднику. Айхан с тоской посмотрел на камень с надписью "родник Шахназ". Потом, прислонив палку к камню, набрал пригоршню воды, напился и присел на деревянную скамью под ивой.

- Шахназ-ханум, давайте посидим немного. Подышать воздухом в таком месте - одно удовольствие.

- Вы посидите, - отозвалась грустно Шахназ. - Когда-то здесь росла другая ива. Ее посадил дядя Алмардан. Она была похожа на шатер. Хорошее было время... Если бы не война...

Гость молчал.

- Извините, - спохватилась Шахназ, - в вашем присутствии говорить о войне...

- Нет, что вы, Шахназ-ханум! Страданий хватило на долю всех. Пойдемте, Шахназ-ханум, - сказал он, тяжело поднимаясь.

Они медленно взбирались вверх по тропинке.

Айхан осторожно, выказывая явное безразличие, спросил:

- Имя главврача, кажется, Салима?

- Да, Салима.

- Она тоже местная? Я хочу сказать: она из этого села?

- Из этого. А что?

- Ничего, просто так. - И, указав на искалеченную ногу, добавил: - Мне приходится поневоле интересоваться врачами. Если я останусь в Чеменли, мне не раз придется обращаться к доктору Салиме.

- Не беспокойтесь, она тоже, как и вы, прошла сквозь огонь.

Айхан обрадовался, что появился хороший повод продолжить разговор.

- Она тоже была на фронте?

- В ленинградской блокаде...

Айхану так хотелось спросить о Гюльназ, узнать, виделась ли сестра с Салимой, но не знал, как это сделать. Столько долгих лет он думал о Гюльназ, ездил в Ленинград, искал ее могилу, но так и не нашел. Не мог найти он никого, кто бы хоть что-нибудь рассказал ему о последних днях любви Гюльназ и Искендера. Доктор Салима, эта чеменлинская девушка, которая в то время тоже была в Ленинграде, могла видеть Гюльназ, что-либо знать о ней. Но тогда об этом бы знали все, и в первую очередь Шахназ...

- К счастью, Салима выжила, - продолжала Шахназ. - Она и сына своего, родившегося там, в Ленинграде, тоже вытащила из лап смерти. Теперь он уже взрослый, работает в колхозе бригадиром.