Семицвет: молодость богов. Части 1-2 - [20]
Конечно, такое внимание со стороны супруги не могло не позлить отца — какой-то незнакомый человек и тут такие почести. Но злился он молча. Впрочем, Алексей имел ту же скверную привычку — злиться молча. И поэтому, нередко понимал отца лучше, чем Света, то есть мама. А он, отец, тоже понимал его лучше всех. Правда, понимание получалось какое-то болезненное. Оба этим пониманием пользовались в своих целях и дружбы не получалось. А очень хотелось. По крайней мере, Алексей точно хотел. И отец, тоже, кажется, хотел. Но они же, как два барана — упрутся оба и вот… И вот, звонок.
Света глянула в зеркало и открыла дверь. Алексей и отец сидели за столом. Света расстаралась — она сделала буженину по рецепту бабушки. Запах стоял на весь подъезд. Но сначала следовало съесть не очень вкусную кашу.
А репетитор, кстати, был моложе, чем думал Алексей, но старше, хотелось бы. А ещё был он худой, высокий как шпала, в деловом костюме и с портфелем подмышкой. И это было не очень хорошо — лучше был это бы старикашка типа того, что он встретил в метро, автоматически вызывавший уважение своими преклонными годами. Отца это бы устроило гораздо больше.
Беседа протекала, в общем, мило. Они съели первое, затем второе. Репетитор Арсений Арсеньевич, для родителей — просто Арсений рассказал о плане учебных занятий, о том, что в классический курс математики так же входит геометрия и тригонометрия, и что в некоторых случаях эти науки даже интереснее уравнений и задачек. Особенно, если ученик обладает хорошим пространственным воображением. Из всей беседы слово «пространственное воображение» понравилось Алексею больше всего.
Потом они обговорили о том, как Алексею придется ездить в соседний город. Три раза в неделю — полтора часа в одну сторону и полтора часа в другую — это не мало. Впрочем, как отметил преподаватель, у него есть ученики, которые живут и дальше, и им приходиться приезжать в центр, и жить там, в социальном колледже. На что Алексей даже в тайне позавидовал — он бы в таком пожил. Подальше от Лазарева и вечно недовольного отца.
Ещё они поговорили об общем образовании, немного о политике, со Светой — о погоде, конечно.
— Хочу сказать, что Алексей у нас мальчик… Сложный. — Начал отец.
Алексей сразу понял, куда тот клонит и зачем он вообще эту беседу затеял. Ну, вот почему? Он бы ещё взял его дневник и показал его двойки за общим столом. Хорошо, что дневников в их время уже не было. А ещё лучше — созвал весь двор, весь район и рассказал, что его сын — самый худший в школе. Да ещё из буфера родом. Тогда все бабки старые так и сказали «Ну, с ним все ясно».
А он уж думал, что все пройдет гладко.
— Сложный? — переспросил преподаватель. — И в чем же заключается его сложность?
— Он бросает все, что начинает. К примеру.
— Ну, это не самое страшное. Хороший преподаватель должен уметь создавать на ученика необходимое давление. Чтобы последний, без шантажа и угроз, занимался вещами, на первый взгляд, достаточно скучными.
— Наверняка, давление это именно то, что ему нужно.
— Кстати — Алексей, я разговаривал с вашим куратором. — сказал Арсений. — И со старостой.
— По-моему, староста меня ненавидит. — отозвался Алексей. Он заранее знал, что Лазарев про него скажет. Ничем не лучше отца.
— Не говори с набитым ртом. — Сказал отец. — Послушаешь — так тебя все ненавидят. И каждый по-своему. Я даже начинаю в это верить.
— Спокойно, ребята. — Сказала Света, открывая духовку, — Ещё будет мяса.
Ну да, добрый и злой полицейский. Добрый говорит о делах, злой видит его насквозь. Добрый дорогу покажет, чтобы не сбиться, а злой пинка даст, чтобы скорость набрать. Все бы хорошо, только играть по этим правилам уж больно не хочется. А все от того, что одно их объединяет то, что эти двое, хитрецы, кукловоды, и хоть у одного нитки белые, а у другого черные. Игра в одни ворота. И выбора все равно практически не остается.
— Я считаю, что ты не прав. — сказал Алексей. И это было потенциальное начало добротной ссоры. Причем ссоры при посторонних людях. Не очень красиво получится. Но зато отец будет вежлив и сдержан. А отстоять свою честь — дело чести.
— Ты не прав. — Повторил он. — И это все, что я могу сказать. — Добавил Алексей для риторики.
— Ты считаешь, что я не прав? Ну, предположим, хорошо, скажи, кто тебя любит кроме тех, кто обязан делать это по семейным обстоятельствам. — Это был выстрел в упор. Алексей проглотил ложку каши — он всегда ел самое невкусное большими ложками. Но сейчас он сделала это, чтобы растянуть время, подыскивая аргумент. И действительно — кто его любит? Можно привести в пример Лизу, но они подружились совсем недавно и отец не поверит. Да и не подружились, в общем, она просто его поддержала. К тому же ему придется рассказать про болото, а это нечестно.
— Меня любит император! — внезапно выдал он. А что, отличная мысль — внезапность суждений, хорошая тактика. Надо запомнить. Отец аж поперхнулся. Это действительно было неожиданно. Да так неожиданно, что Алексей, наспех дожевав, засмеялся от души. Ну, правильно, как тут возразить. Император ведь всех любит. Эй, жители империи! Сердце императора полно любви к этому миру!
…Объект молчит. И Айнер ушел… Тихо. Почти спокойно. Если бы не грызущие нас мысли, не усталость, проползшая через натянутые нервы, — было бы похоже на обычную подготовку штурмовой операции… Но этот штурм будет последним боем роты — и с победой, и с поражением… Мы потеряем людей, технику… Мы погибнем… и знаем об этом — каждый офицер, каждый боец… Каждый знает… и каждый молчит… Мы должны… Должны перейти предел — подойти к концу, чтобы бросить ему эту войну прямо в разверстую глотку… Иначе он сожрет всех… Иначе жизнь не сохранить никому… Если задачу не исполним мы, — не исполнит уже никто.
Из архивов отдела ***. 25 мая 2017 года.…написано по стенограммам контакта с майором Кровником. Сеанс связи проводил руководитель отдела *** Кузьмин. Проводником к сознанию был агент Пронин. Кровник объяснил, что его заданием было доставить оружие в Москву. Во время выполнения задания, Кровник попал в пещеру сна. Для самого Кровника это его последний сон, он длится несколько секунд в гаснущем сознании – но в самом сне много лет ведёт бой с монстрами, которые пытаются прорваться в пещеру. Спустя полчаса, после выхода на связь, контакт с майором был прерван, связь заблокирована бессмертными.
В мрачной тьме 41-го тысячелетия человечество со всех сторон подвергается нападениям чужаков, еретических культов и подлых слуг Губительных Сил. Лишь одна сила может выступить против этих бесконечных угроз — Космический Десант.В сборник вошли рассказы Грэма Макнилла, Гэва Торпа, Джеймса Сваллоу, Гая Хейли, Криса Райта и многих других. Под одной обложкой собран 31 рассказ о космических десантниках.
Авторы альманаха смело работают с сюжетами и коллизиями, с метафорами и с аллегориями, с самой формой текста, с его ритмом, с его дыханием. Здесь есть и гротеск, и ирония, и философия, и лирика. Здесь мелькают иные планеты и экзотические острова, а совсем рядом оказываются вполне узнаваемые, сугубо земные пейзажи… Здесь есть все, чтобы доказать, что фантастика не заблудилась в трех соснах примитивных сюжетов, что Золушка еще жива и готовится к новым свершениям.«Пепельно-синее небо, потерявшее блеск, навсегда превратившись в серую дымку, и кроваво-алое солнце, сжигающее растения и воздух, наблюдали за восстановившейся после ужасных событий Землей.
Самая первая экспедиция на Марс, в которую набрали специалистов с миру по нитке – в первый марсианский стройбат. Зарывается в землю сразу в трёх точках Марса. Готовит почву для колонизации планеты. Совершенно случай земляне узнают о существовании внутри Марса огромного города – остатки былого величий древней цивилизации марсиан. Никто даже не предполагал, что эту цивилизацию уничтожило таинственное облако Глобула, которое периодически посещает Марс. Проникнув в город и столкнувшись с этим облаком, земляне постепенно узнают историю Марса и начинают борьбу за его будущее.
Кровавый Ангел брат Кравин, тяжело раненый в бою с чудовищным противником, продолжает сражаться, чтобы вернуться к своим собратьям, пока его тело ещё служит ему. Выжимая из себя последние остатки сверхчеловеческих сил, Кравин знает, что он должен вернуть Ордену то, чем владеет — и не может умереть, пока не вернёт наследие.