Чего ожидать, ежели имѣніе настоящаго дворянина, воспитаннаго въ правилахъ хорошей нравственности, перейдетъ въ руки взяточника, или плута?
Неизвѣстный.
Но прежде, чѣмъ приступимъ мы къ описанію праздника, даннаго Сундуковымъ, исполнимъ наше обѣщаніе: разскажемъ исторію его постепеннаго возвышенія, и посмотримъ, какими средствами нажилъ онъ большое состояніе.
Въ самую блистательную эпоху его величія жили еще старики, помнившіе отца его мещаниномъ и цѣловальникомъ; даже и до сего времени двоюродные братья героя нашего, Тимофея Игнатьевича, остались въ мѣщанствѣ. Склонность къ мошенничеству обнаружилась въ отцѣ его съ малолѣтства. Онъ искусно приворовывалъ, но не тратилъ краденыхъ денегъ на лакомство, или на какой нибудь вздоръ, a пряталъ ихъ, зарывалъ въ землю, въ отдаленномъ углу родительскаго огорода, и въ лунныя ночи, потихоньку, ходилъ пересчитывать краденыя деньги. Однажды, отецъ подмѣтилъ это, выкопалъ деньги, и спряталъ къ себѣ; но увидѣвъ, что любимый сынъ его, Игнашка, въ отчаяніи, такъ, что чуть не наложилъ на себя руки, онъ поспѣшилъ показать ему деньги его, и, не спрашивая откуда досталъ онъ ихъ, увѣрялъ, что прибралъ къ себѣ только для того, чтобы другіе не украли, a y него будутъ онѣ въ сохранности, и онъ всегда можетъ смотрѣть на нихъ и считать. Между тѣмъ Игнашка выросъ, возмужалъ, женился на мѣщанкѣ, однакожъ съ хорошимъ приданымъ, и вступилъ въ промыселъ цѣловальника, въ одномъ богатомъ однодворческомъ селеніи. Тутъ раскрылись всѣ великія его способности: онъ безсовѣстно обиралъ несчастныхъ однодворцевъ, спаивалъ ихъ съ кругу, давалъ вино въ долгъ, присчитывалъ, потомъ взыскивалъ, бралъ за безцѣнокъ домашній ихъ скотъ и хлѣбъ, a съ иныхъ просто снималъ тулупы и кафтаны; но не ограничиваясь однимъ ремесломъ цѣловальника, онъ ссорилъ однодворцевъ между собою, научалъ ихъ подавать просьбы другъ на друга, потому что обыкновенно при слѣдствіяхъ бываютъ сходки стариковъ и сзываются понятые изъ другихъ деревень. Мѣсто такихъ собраній назначается обыкновенно подлѣ кабака, и потому, ежели ссора и не оканчивалась мировою, то есть, всеобщимъ опьяненіемъ стариковъ, понятыхъ и обоихъ соперниковъ, то и безъ этого бывала ему всегда большая пожива отъ частыхъ сходокъ: извѣстно, что оканчивать слѣдствія однимъ разомъ Земскіе Суды не любятъ.
Но самый главный барышъ получилъ Игнашка цѣловальникъ отъ одного, имъ самимъ изобрѣтеннаго плутовства: онъ часто, на сходкахъ, толковалъ старикамъ, то есть, самымъ отличнымъ и избраннымъ изъ всей деревни дуракамъ и пьяницамъ, что они зѣваки молчатъ и не отыскиваютъ земли, насильно захваченной сосѣдними помѣщиками y ихъ предковъ. "А что, малый? Вѣдь Пафнутьевичъ дѣльно гутаритъ? Что мы зѣваемъ?" восклицали эти велемудрые архонты, воспламененные словами, и еще болѣе виномъ его. Онъ поддерживалъ ихъ, и наконецъ взялся доставить имъ хорошаго повѣреннаго. Нѣсколько сходокъ, то есть пьянствъ, было, чтобы слушать плута повѣреннаго который имъ доказывалъ и толковалъ, почему ихъ дѣло правое, обнадеживая, что она навѣрное отнимутъ y помѣщиковъ землю. Мужики слушали его, ничего не понимали, и пили вино Пафнутьича. Опять были сходки, чтобы разложить, по скольку собрать съ души на хлопоты повѣренному; потомъ часто возобновлялись собранія этихъ мудрецовъ для слушанія отписокъ повѣреннаго, въ какомъ положеніи ихъ дѣло. Все это умножало пьянство, и набивало карманъ Игнашки, который не оставлялъ притомъ употреблять и прочихъ, обыкновенныхъ средствъ цѣловальничьихъ, то есть: подталкиваніе подъ руку, лишній начетъ на выпившагося изъ ума человѣка, и безсовѣстное подливаніе воды въ вино. Но все это еще было ничто въ сравненіи съ тѣмъ, когда по процессу однодворцевъ пріѣхалъ къ нимъ въ село Землемѣръ, съ Земскимъ Судомъ, повѣрить землю въ натурѣ. Тутъ Цгнашкѣ въ сундукъ полилась золотая рѣка. Кромѣ того, что Землемѣръ былъ самъ знаменитая пьяница, и безъ зазрѣнія пилъ простое вино, въ видъ ерофеича, онъ цѣлый мѣсяцъ продолжалъ повѣрку, то есть, ежедневное пьянство. Всякій день собирались понятые и рабочіе люди на межу, и сходки стариковъ всѣ, къ вечеру, бывали мертвецки пьяны. Однакожъ Землемѣръ, какъ говоритъ пословица, гулялъ, a дѣла не забывалъ: онъ мастерски бралъ взятки съ мужиковъ, увѣряя, что рѣшитъ дѣло въ ихъ пользу. Но помощникъ Землемѣрскій, который все дѣлалъ y пьянаго своего начальника, наконецъ прямо сказалъ несчастнымъ, которыхъ они грабили цѣлый мѣсяцъ, что ничего не будетъ, ежели они не дадутъ двухъ тысячь рублей, и что безъ того они ни къ чему не приступятъ, и на другой-же день уѣдутъ. По такому важному случаю опять была сходка, разумѣется, y кабака. Старики не знали, что имъ и придумать. Деревня вся была ограблена, такъ, что не только двухъ тысячь, то есть, слишкомъ по рублю съ души, но и по десяти копѣекъ вновь собрать было не льзя.
Именно этого-то давно и ожидалъ Игнашка цѣловальникъ, и по его наущенію Землемѣрскій помощникъ наложилъ такую безсовѣстную дань. Игнашка предложилъ мужикамъ двѣ тысячи рублей, но съ тѣмъ, чтобы они отдали ему въ наймы, на десять лѣтъ, свои отдаленные, такъ называемые,
