Семейный промысел - [37]

Роланд сопроводил её вверх по широкой лестнице, затем подвел к высоким двустворчатым дверям. Два стражника в черных костюмах и солнцезащитных очках доложили об их прибытии и ввели внутрь.

В удивительно небольшом помещении столовой, сразу за герцогской приемной, их ждал длинный дубовый стол. Со стен свисали на бронзовых черенках старинные шары-светильники, тускло освещая стол, мерцавший серебром и хрусталем. Позади каждого стула застыли в ожидании одетые в черное слуги. Их уже ждал герцог Ангбард, облаченный в столь же архаичный наряд. Мириам заметила шпагу, висевшую у него на ремне. «Интересно, — подумала она, — шпаги здесь тоже обязательный компонент мужского официального костюма?»

— Моя дорогая племянница, — нараспев произнес Ангбард, — вы изумительно выглядите! Добро пожаловать к моему столу. — Взмахом руки он указал на место у главы стола — черное деревянное кресло с высокой спинкой и довольно замысловатым резным узором.

— С превеликим удовольствием, — Мириам выдавила сухую улыбку, пытаясь взять правильный тон. «Эти головорезы могуть убить тебя и глазом не моргнув», — напомнила она себе. За воротами ждало средневековое убожество, а в подвале полицейские казематы — может это и в порядке вещей за пределами западного мира, но для неё такое было в новинку. Она приподняла юбки и осторожно села в отодвинутое слугой кресло. Утонченный резной орнамент не имел никакого отношения к удобству — сидение было ровным и чрезвычайно твердым.

— Роланд, и ты, юный Винченце! Садитесь же рядом, небесный отец вас побери.

— Р-рад принять… — с дрожью в голосе произнес Винченце.

Вновь открылась внешняя дверь, избавив его от риска впасть в крайнее замешательство, и лакей объявил низким голосом:

— Её превосходительство кастелянша Маргит Пражская и её кузина леди Ольга Торольд.

Вошли шесть женщин и тут Мириам поняла, что сама она чуть ли не в нижнем белье в сравнении с теми двумя представительницами знати, кои были разодеты в столь пышные наряды, каких она в жизни не видела — шлейфам каждой из них требовалось по две фрейлины, дабы их поддерживать, а прически были до того наворочены, раззолочены и осыпаны рубинами, что напоминали сорочьи гнезда. Они смахивали на див из оперы Вагнера — толстая леди и стройная дева. Маргит Пражской было, пожалуй, за сорок, волосы уже начинали седеть, а щеки слегка обвисать. Вид у неё был такой, как будто при иных обстоятельствах она не прочь повеселиться, однако сейчас её лицо застыло в угрюмой гримасе. Ольга Торольд, напротив, едва достигшая совершеннолетия, игривая молодая девушка в золотисто-малиновом платье и ожерелье, сплетенном из драгоценных камней, которые вспыхивали огнем, стоило ей пошевелиться. Похоже, Ольгу немного смутил холодный оценивающий взгляд Мириам.

— Садитесь, пожалуйста, — сказал Ангбард. Ольга застенчиво улыбнулась и склонила шею в поклоне. Маргит, её дуэнья, уселась едва кивнув. — Уверен, до вас уже донеслись слухи о возвращении нашей блудной родственницы, — сказал он. — Питр, будь добр, плесни вина. Мэдок.

— Ах каких только небылиц я за сегодня не наслушалась, — сообщила Маргит на английском, но с каким-то необычно резким, брюзжащим акцентом. — Сия пташка по твою левую руку — дочь твоей сестры утраченной, это так?

— Истинно так, — подтвердил Ангбард. Слуга поставил перед Мириам изящный хрустальный бокал с вином. Она уже было потянулась к нему но остановилась, заметив, что никто другой не предпринял подобной попытки.

— Её наследственность не вызывает сомнений — врожденное свойство, а также анализ крови, результаты которого стали мне известны около часа назад, служат тому подтверждением. Она из нашего рода и у нас имеется достаточно оснований, дабы, к превеликому сожалению, констатировать смерть её родительницы Патриции Торольд-Хьорт. Позвольте представить вам Хельге, также известную как Мириам, из клана Торольд-Хьортов, уцелевшую прямую наследницу.

— Очаровательно! — Ольга жеманно улыбнулась Мириам, но та удосужилась лишь молча кивнуть в ответ.

Напротив каждого материализовались тарелки с первым блюдом — какая-то жареная домашняя птица, столь крохотная, что поместилась бы у Мириам в руке. Никто не пошевелился, пока Ангбард не воздел руки.

— Во имя небесного отца…

Мириам обомлела, изумившись настолько, что пропустила и монотонное продолжение его молитвы, и орошение стола вином и вторящий герцогу бубнеж Роланда, Ольги и Маргит, и заикающийся респонсорий Винченце. «Он ведь говорил, что это не христианский край», — напомнила она себе и беззвучно зашевелила губами, словно вторя молитве, дабы не выделяться. Завершив короткую молитву, Ангбард поднял бокал.

— Ешьте, пейте и чувствуйте себя как дома, — сказал он, после чего отпил вина. Таким образом прием начался.

У Мириам заурчало в желудке. Она взяла нож, вилку и опасливо набросилась на пищу.

— Поговаривают о жутких вещах, дорогая. — Мириам застыла и посмотрела через стол на Маргит, которая с симпатией ей улыбалась. — Вы так долго пропадали, должно быть это было ужасно!

— Возможно, — Мирам рассеянно кивнула и отложила вилку. — А может и нет. — Она задумалась. — А что вы слышали?