Семейный позор - [50]

Шрифт
Интервал

— Ну, так оно лучше! А то вы меня чуть не напугали, Перрин!

— Сами знаете, Маспи, как я вас уважаю, но, по правде говоря, меня просто изводят эти шуры-муры между моей Пэмпренеттой и вашим Бруно…

Мужу Селестины очень не нравились такого рода замечания. Он тихонько отодвинул Дьедоннэ, который, видимо передумав, теперь жаждал побыстрее увести приятеля на рыбалку.

— Минутку, Адоль!.. Что вы хотели этим сказать, мадам Перрин?

— Что Бруно — не самая подходящая пара для моей дочки!

— Я тоже так думаю, но, раз дети любят друг друга, не стану проявлять чрезмерную разборчивость.

— Что? Еще того не легче! Можно подумать, это вы делаете нам милость! А по-моему, так моя Пэмпренетта стоит десяти таких, как ваш парень!

— Десяти?

— И даже ста!

Элуа долго смотрел на старую подругу.

— Вот что, мадам Адоль, только память о слишком давнем знакомстве мешает мне высказать в лицо все, что я о вас думаю, и призвать к большему смирению!

— Да за кого ж вы себя принимаете, хотела б я знать?

— За человека, которого всегда уважали, мадам Адоль, чего, как ни печально, не могу сказать о вас!

— Осторожнее, Элуа!.. Я терпелива, но всему есть предел! И, что бы вы там ни говорили, а ваш сын все-таки легавый!

— Ну и что?

Спокойный вопрос Маспи слишком смахивал на вызов, и Перрин вдруг растерялась.

— Ну, легавый — он и есть легавый, — тупо повторила она.

— Бруно — полицейский? Верно. Но имейте в виду: не какой-нибудь там завалящий. Представьте себе, я недавно разговаривал с комиссаром Мурато, и он по-приятельски…

— По-приятельски???

— Совершенно точно, и даже по-дружески признался, что просто и не знает, как выкручивался бы без Бруно…

— И по-вашему, это нормально? Да разве хорошо, когда старший сын семейства, где…

— Я не позволю вам судить о моей семье!

— Так я ж — не от большой радости! Но коли этой дурище Пэмпренетте втемяшилось туда войти…

— Это — если я ее приму!

— И вы бы отвергли мою единственную дочь? Да при виде ее все рыдают от восторга! А парни так и падают на колени, когда она идет по Канебьер, вот так!

— И тем не менее Пэмпренетта — всего-навсего мелкая воровка!

— Мелкая? Несчастный! Да она все свое приданое стянула на набережных!

— Вот именно, мадам Адоль, вот именно! И я далеко не уверен, что как раз о такой супруге должен мечтать полицейский инспектор с блестящим будущим!

— Элуа, вы меня хорошо знаете! Если вы запретите сыну жениться на моей девочке, она покончит с собой, и это так же верно, как то, что я жива! А коли Пэмпренетта наложит на себя руки, клянусь Матерью Божьей, я пойду на Лонг-де-Капюсэн и учиню там резню! А ты, Дьедоннэ, молча позволяешь оскорблять свою дочь?

— Я иду на рыбалку.

— Он идет на рыбалку! Слыхали? Меня обливают грязью, попирают ногами Пэмпренетту, а он, видите ли, идет рыбку ловить! Господи, да когда ж ты сделаешь меня вдовой?

Эта мольба, по-видимому, нисколько не взволновала Адоля, он только постарался убедить Маспи поскорее отправиться в порт.

И они пошли бок о бок к моторной лодке Дьедоннэ. По дороге Адоль лишь пробормотал себе под нос:

— Перрин — славная женщина, что верно, то верно… но иногда с ней чертовски тяжело… чертовски…

А потом приятели ловили рыбу.

Время от времени Элуа, украдкой наблюдая за Дьедоннэ, замечал, как подергивается его лицо. Адоль, вне всяких сомнений, сильно страдал, а Великий Маспи терпеть не мог смотреть на чужие страдания.

— Эй, Дьедоннэ, может, перекусим?

— Если хочешь…

— Я проголодался как волк!

Элуа достал пакет с едой, приготовленный его другом, разложил припасы на скамье и протянул Адолю колбасу. Тот покачал головой.

— Я совсем не хочу есть… только пить…

— Так ты серьезно болен, Дьедоннэ?

— Эта проклятая рука…

— Тебе бы надо сходить к врачу.

Пока Адоль утолял мучившую его жажду, Элуа спокойно жевал с видом человека, для которого всякая трапеза — священный ритуал, не терпящий никакой спешки.

— Слушай, Дьедоннэ, а тебе не интересно знать, зачем я пошел с тобой сегодня?

— Зачем?

— Чтобы поговорить!

— А-а-а…

— Вчера вечером Селестина наговорила мне кучу престранных вещей…

И Великий Маспи подробно изложил приятелю мнение своей супруги об их общих заблуждениях.

— Селестина не шибко, умна, — заключил он, — но здравого смысла у нее не отнять… Как, по-твоему, она права, Дьедоннэ, и мы с самого начала здорово промахнулись? Эй, Дьедоннэ, я с тобой разговариваю!

Адоль с видимым трудом вернулся к действительности.

— Я… прости… пожалуйста… но… но…

Элуа сразу встревожился.

— Да что с тобой, Дьедоннэ? Надеюсь, ты не хлопнешься в обморок?

— Ка… кажется, да…

Элуа едва успел перескочить через разделявшую их скамью и подхватить Адоля на руки.

— Господи Боже! Невероятно, чтобы ревматизм причинял такие муки!

Он похлопал приятеля по щекам.

— Эй, Адоль, встряхнись! Сейчас мы вернемся, и ты ляжешь в постель… а я сбегаю за врачом… если тебе совсем худо, он сделает какой-нибудь укол…

И тут он заметил струйку крови, стекавшую по тыльной стороне руки Дьедоннэ, оставляя за собой черно-красный след. Маспи на мгновение остолбенел, потом, перевернув по-прежнему бесчувственного Дьедоннэ, снял с него пиджак. Резким движением он оторвал рукав рубашки и при виде грязной повязки, стягивающей руку Адоля, в ужасе замер.


Еще от автора Шарль Эксбрайя
Жвачка и спагетти

Ранним утром на древних камнях мостовой найден безымянный труп. Покойный незадолго до смерти побрился, но разве ж это зацепка? В таком городе, как Верона, еще какая зацепка!Если у французов бытует поговорка "Ищите женщину", то в древней Вероне говорят: "Ищите любовь". Да и как же иначе, ведь Верона – город Ромео и Джульетты! И если человек свежевыбрит, о чем это говорит? Конечно, о скором свидании с дамой сердца...Комиссар Ромео Тарчинини придерживается правила: за каждым преступлением, особенно если речь идет об убийстве, непременно стоит любовь.


Зарубежный криминальный роман

Очередной сборник объединил в себе три детективных романа, обладающих всеми достоинствами этого жанра. Как всегда: острый сюжет, мастерски закрученная интрига, циничная изощренность преступников и высокий профессионализм детективов.Знакомство со сборником доставит много волнующих, приятных минут читателю.


Не сердитесь, Иможен! Возвращение Иможен

Сегодня нас ждет очень интересная встреча. Знакомьтесь - Иможен Мак-Картри, Рыжеволосое Недоразумение, как зовут ее сотрудники. Однако необузданность нрава не мешает ей стать удачливым детективом.Содержание:Не сердитесь, Иможен!Возвращение Иможен.


Раны и шишки. Любовь и лейкопластырь. Порридж и полента. Оле!.. Тореро! Пой, Изабель!

Романы, вошедшие в эту книгу, наполнены неожиданными поворотами при расследовании загадочных преступлений.


Овернские влюбленные

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Не спите, Иможен! Наша Иможен

Способность Иможен попадать в экстраординарные ситуации просто поразительна. Не случайно за ней закрепилось прозвище бестии.Содержание:Не спите, Иможен!Наша Иможен.


Рекомендуем почитать
Когда я брошу пить

Трудная и опасная работа следователя Петрова ежедневно заканчивается выпивкой. Коллеги по работе каждый вечер предлагают снять стресс алкоголем, а он не отказывается. Доходит до того, что после очередного возлияния к Петрову во сне приходит смерть и сообщает, что заберет его с собой, если он не бросит пить. Причем смерть не с косой и черепом на плечах, а вполне приличная старушка в кокетливой шляпке на голове…


Тридцать восемь сантиметров

-Это ты, Макс? – неожиданно спрашивает Лорен. Я представляю ее глаза, глаза голодной кобры и силюсь что-нибудь сказать. Но у меня не выходит. -Пинту светлого!– требует кто-то там, в ночном Манчестере. Это ты, Макс? Как она догадалась? Я не могу ей ответить. Именно сейчас не могу, это выше моих сил. Да мне и самому не ясно, я ли это. Может это кто-то другой? Кто-то другой сидит сейчас на веранде, в тридцати восьми сантиметрах от собственной жизни? Кто-то чужой, без имени и национальной принадлежности. Вытянув босые ноги на солнце.


Хроники Клифбурга. Потеряшки

В одном маленьком, затерянном среди холмов городке, жизнь скучна и однообразна. Однако, все меняется после исчезновения двух его жителей. На помощь полиции приезжает следователь по особо важным делам Аджар Голованов, скептик и реалист. Обычное расследование сменяется чередой мистических и необъяснимых событий, в ходе которых Голованову придется многое узнать о мире, в который он не верит.


Кутерьма вокруг хирурга

Хирург – профессия опасная, это все знают, а пластический хирург – вдвойне. Чуть что не так – можно и жизни лишиться. Женщины в гневе страшнее разъяренного тигра. Красавец хирург Венсан попал в страшный переплет: его подозревают в убийстве коллеги. Даму, решившую его женить на себе, тоже на следующий день находят мертвой. Петля подозрений затягивается все туже и туже, но помощь к Венсану приходит, как говорится, откуда и не ждали…Ранее книга выходила под названием «Мордашка класса люкс».


Месть аудитора

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Фея Карабина

Второй роман французского писателя Даниэля Пеннака (р. 1944), продолжающий серию иронических детективов о похождениях профессионального «козла отпущения» Бенжамена Малоссена.