Семейный круг - [2]

Когда настигнет редкий этот миг.

Тогда доверься своему уму

И действуй так, как говорит язык!

Нас мучают вчерашние ошибки…

Нас мучают вчерашние ошибки.

Мы в них, как в пиджаке не по фигуре,

Неловко ходим. Нам трудней решиться

На скромные, на крохотные бури.

Но только час, но только миг грядет

Нечаянно вчерашнему явиться

И скромно сесть —

Раскаянье пройдет.

И мы готовы снова ошибиться.

Мы в переулках детства разошлись…

Мы в переулках детства разошлись.

С чего бы вдруг печалиться об этом,

Когда сияет солнце полным светом

И здесь жена — моя вторая жизнь?

Она сидит, доверчиво мила.

Ее глаза иконные спокойны:

Она уверена — когда нас двое,

Какие могут быть у каждого дела!

Все общее. Ведь мы одна семья.

Есть для душевных смут вечерняя беседа.

А если рядом с ней сижу и хмурюсь я,

То я — бессовестный — себе присвоил беды,

А с ней не разделил… А ведь одна семья!

Глаза иконные наполнятся слезами.

Да горько так!.. Но нынче ей сказали

Мои глаза, что складна жизнь моя.

Она тихонько день перебирает…

Я помню дом. Завален лесом двор.

А за двором любимые сараи,

Где у детей серьезный разговор.

Там сена дух, как русских сказок дух.

Там полутьма цветных воображений.

Там наши речи слушает петух.

И кот ученый трется о колени.

Как мы умели яростно дружить!

Как прям был сердца радостного лучик!

И тайны сыпались — как градины из тучи

И не могли души опустошить!

Душа скитается и живостью искрится.

Вольна, как сон, как своенравный стих…

С чего бы ныне стали мы скупиться?

Любимым женам боязно открыться.

Да в нас и тайн-то нету никаких!

Утро

Пусть меня годы не покалечили,

Пусть я не стар и не болен тоской,

Пусть это мне улыбаются женщины —

Это поют они за упокой.

Чувства мои до конца не растрачены.

Силы? А в силу я только вхожу.

Милые ивы так юно взлохмачены

Будто б я не ухожу.

В жизнь еще верится, в разную, в чудную.

Жизнь еще вся впереди…

Буду я так

           незаметно, нетрудно

Каждую ночь уходить.

В пути

Полный беспечности дня

Еду по белому свету.

Спутники возле меня

Шляпы подставили лету.

Спят, дожидаясь конца,

Мир повидавши в начале.

Ближние два деревца

Ветер лениво качает.

Выехал с торбой обид

И порастряс по дороге.

Время, как лошадь, бежит,

Трудятся резвые ноги.

Вдруг зазнобило всего!

Даль налилась беспокойством.

Может быть, не от чего

Мира меняются свойства?

Может быть… Небо в слезах.

Я в утешенье не верю.

Вижу голодного зверя

За поворотом глаза.

Знаю теперь, отчего

Это небес затемненье.

Жить остается мгновенье.

Вылетел…

            и никого!

Понято? Или не понято?..

Понято? Или не понято?

Родина — что ты? И где?

Милое — лица знакомые.

Синее — избы и холмики.

Звонкое — песни веселые.

Мертвый в спокойной воде.

Юродивые

В век разрушенья и кручины

И в разговоров бурный век,

В век нервно мчащейся машины

Они нужны, как первый снег.

Они друг к другу в гости ходят

И вместо кофе воду пьют,

От Бога взглядов не отводят

И любят всякий скромный труд.

Им скудость духа незнакома,

Они в себя устремлены.

В траве низин под сводом грома

Сидят доверчиво они.

Господи! Спаси и сохрани…

Господи! Спаси и сохрани

Светлые берёзовые дни.

Белую крестильную рубашку.

Господи, спаси и сохрани!

Господи! Спаси и сохрани

Нищему — небесные огни.

Сильному — на слабого надежду.

Господи, спаси и сохрани!

Я угол снял у вечного движенья…

Я угол снял у вечного движенья:

Кровать, два стула у окна

И жизнь, как головокруженье,

Как воздух сада

У меня.

Плету таинственные сети —

Мое приятельство с людьми.

За делом этим, делом этим

Свистят мои за днями дни.

С соседом мир не нарушаю.

Исправно брату письма шлю.

Я их уныния лишаю.

Я им содружество дарю.

Латаю порванные сети.

Спешу на девичий каприз.

Слежу, чтоб взрослые и дети

Между собой не подрались.

Я так живу. Чего мне боле?

Ведь жизни смысл — людская связь.

Пшена и солнца будет вволю,

Пока она не порвалась.

РЕМЕСЛО

Рудовоз

Соблюдая крутые законы,

Почитая лихие пиры,

Мы везем наши черные тонны —

В каждом трюме земные дары.

Мы без злости, без ропота — что ты! —

На тяжелые воды глядим,

Мы наполнены светом работы,

И живем, не мешая другим.

Мы плетемся по водной пустыне.

На душе благодатный покой,

Никогда — и присно, и ныне —

Я не знал благодати такой.

Мы над пропастью водной нависли.

Как медведи, машины пыхтят.

Помогают им руки и мысли

Возлюбивших стихию ребят.

У Кольского берега

Наши души пронизаны ветром.

И бушлаты пропитаны ветром.

Молодые мои километры!

Столько грозных прошли километров!

И хоть те же и воды, и ветры —

К нерадивым относятся строго.

С каждым новым моим километром

Безопасней морская дорога.

И стихии игра роковая,

И команда — все с гонором люди,

И порожнего рейса кривая —

Нынче просто семейные будни.

Ну, а если свои — да обидят

И слезы на щеке не заметят,

Если солнца за тучей не видно…

Освещаю все внутренним светом!

Я дышу строгим воздухом рубки.

Я дышу острым воздухом моря.

Вечный берег становится хрупким —

Удаляются кольские горы.

Судовой механик

Мой отец — опекун машины,

Строгий дядька резвых поршней

Помнит все ее скарлатины,

Знает всё и чуть больше о ней.

Кормит с ложки ее солидолом.

Сам семейных борщей человек.

Сам ребенок зеленого дола,

Долгожитель хозяйственных рек.

Он живет неспеша, как деревья.

Он работает — так и живет.

К жизни полон любви и доверья,

Проступает улыбка сквозь пот.

Его высушил ветер осенний.