Семейная жизнь Федора Шаляпина: Жена великого певца и ее судьба - [104]

Шрифт
Интервал

французские законы) и несуществующие деньги в лондонском банке. Таким образом, фактически лишенными наследства оказывались не только «неугодные» Лида, Федя и Таня, но и Ирина, и Борис, которых Шаляпин очень любил и с которыми у него сохранялись хорошие отношения. В пункте № 10 было особо отмечено: «Я сознательно опустил в этом завещании мою первую жену Иолу Шаляпину».

Это была ей награда за долгие годы страданий, за жизнь, посвященную ему, за то, что она вырастила ему пять прекрасных талантливых детей! «…Что касается меня, — писала Иола Игнатьевна после этого очередного удара Феде, — я этому не удивляюсь, я этого ждала материально, но морально (Бог ему простит) это недопустимо, он мог меня совсем не помянуть, это было бы гораздо благороднее… а так он, видимо, хотел преподнести мне последнее моральное унижение и оскорбление…» На старости лет Шаляпин оставлял ее без копейки денег. Учитывая советские законы, по которым Иоле Игнатьевне не полагалось пенсии, поскольку она, будучи домохозяйкой, большую часть жизни не работала (!), он обрекал ее на голодную смерть. Но и это не остановило его. Он даже не был так добр, чтобы оставить ей те несчастные 300 долларов, которые и при его жизни выплачивали ей крайне нерегулярно.

И хоть это было совсем непросто, надо было простить ему и этот его поступок. И Иола Игнатьевна простила, потому что глубоко чувствовала за ним железную руку Марии Валентиновны. И теперь это стало ее страданием и ее тяжкой болью, что она позволила утвердиться рядом с Шаляпиным такой женщине! Ведь Иола Игнатьевна слишком хорошо знала все слабые и сильные стороны Шаляпина. Подлецом он не был, но был чрезмерно доверчив и страшно нестоек в своих убеждениях. И недостойные люди пользовались этим, и Мария Валентиновна всегда могла убедить его сделать то, что было нужно ей, могла подвигнуть его на любую подлость. Ведь она всю жизнь нашептывала Шаляпину о том, какая она бедная, несчастная — абсолютно бесправная! — и что же будет с ней, если его не станет? И как же это прочно вошло в его сознание, если он и на смертном одре, в бреду, повторял: «Маша, что они с тобой все сделают? Они же тебя на части раздерут…» До последней минуты он защищал ее — от них, от тех, кто любил его глубоко, искренно и преданно, кто был верен ему до самого конца.

Узнав о том, что Иола Игнатьевна осталась в Москве без средств к существованию, Федя, который начал судебный процесс против Марии Валентиновны, пытаясь отсудить у нее часть отцовского имущества, стал более настойчиво предлагать маме выехать за границу на лечение. Но со смертью Шаляпина это стало окончательно невозможным. Времена изменились, мышеловка захлопнулась. Но об этом Иола Игнатьевна могла писать лишь намеками: «Конечно, если бы я смогла получить разрешение на выезд, я бы, не колеблясь ни минуты, поехала в Америку, чтобы увидеться с тобой и Борисом». Но пока оставалось лишь ждать и жить надеждой.

Вместе с тем Иола Игнатьевна не хотела покидать Москву навсегда. Воспоминания, которые у нее были связаны с этим городом, значили для нее гораздо больше, чем ее неутешительное настоящее. Шаляпин занимал в этих воспоминаниях главное место. Теперь, когда его не стало, по радио начали часто передавать его записи. «…Можешь себе представить, как мне тяжело их слушать», — писала Иола Игнатьевна Феде. Его голос из черной тарелки радио говорил с ней сквозь годы и расстояния, вопреки разрушительным законам смерти, но потом она вспоминала, что Шаляпин ушел навсегда… и снова плакала: «Я прихожу в отчаяние и целый день не могу прийти в себя, думая о нашей печальной судьбе…»

Вновь и вновь она переживала в душе картины прошлого и писала Феде о том, что ее тревожило, мучило: «Боже мой, как это все без конца тяжело и печально, как подумаешь о том, как все могло бы быть хорошо и радостно, если бы не существовало на свете злых гениев…» Теперь ей казалось вполне вероятным, что они с Шаляпиным смогли бы преодолеть все трудности и разногласия между ними — ведь когда-то они очень сильно любили друг друга. Но оба были слишком молоды, неопытны, слишком горячи и своенравны в своих поступках. С годами они, возможно, изменились бы, их недовольство улеглось… но на их пути появилась эта страшная женщина, «злой гений» их семьи, которая не гнушалась ничем ради достижения своих целей, и вот теперь благодаря ей они оказались униженными, обокраденными, в тисках нищеты, а память о Шаляпине омрачилась этим низким, гадким поступком, на который его сподвигла она. Ее влиянию — и только ему одному! — приписывала Иола Игнатьевна отдаление Шаляпина от семьи и все его неблагодарные поступки по отношению к ней и к ее детям в последнее время. Иначе она не могла поверить, чтобы «папа так изменился в последние годы его жизни», и потому несмотря на боль и горечь обиды, ему она прощала все — «мир его душе!» — но Марии Валентиновне — «нет, нет и еще раз нет».

После смерти Шаляпина для Иолы Игнатьевны окончательно настали тяжелые времена. Ее определили на содержание Ирины, но Ирина сама часто оставалась без работы, и тогда им становилось совсем трудно. Наступил день, когда Иола Игнатьевна вынуждена была попросить Федю присылать им посылки с вещами. Их старые вещи изнашивались, а новых купить они не могли.


Рекомендуем почитать
Заяшников Сергей Иванович. Биография

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Беседы с Ли Куан Ю. Гражданин Сингапур, или Как создают нации

Перед вами – яркий и необычный политический портрет одного из крупнейших в мире государственных деятелей, созданный Томом Плейтом после двух дней напряженных конфиденциальных бесед, которые прошли в Сингапуре в июле 2009 г. В своей книге автор пытается ответить на вопрос: кто же такой на самом деле Ли Куан Ю, знаменитый азиатский политический мыслитель, строитель новой нации, воплотивший в жизнь главные принципы азиатского менталитета? Для широкого круга читателей.


Жизнь сэра Артура Конан Дойла. Человек, который был Шерлоком Холмсом

Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».


Русская книга о Марке Шагале. Том 2

Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.


Дуэли Лермонтова. Дуэльный кодекс де Шатовильяра

Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.


Скворцов-Степанов

Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).


Тридцать три урода

Л. Д. Зиновьева-Аннибал (1866–1907) — талантливая русская писательница, среди ее предков прадед А. С. Пушкина Ганнибал, ее муж — выдающийся поэт русского символизма Вячеслав Иванов. «Тридцать три урода» — первая в России повесть о лесбийской любви. Наиболее совершенное произведение писательницы — «Трагический зверинец».Для воссоздания атмосферы эпохи в книге дан развернутый комментарий.В России издается впервые.


Песочные часы

Автор книги — дочь известного драматурга Владимира Масса, писательница Анна Масс, автор многих книг и журнальных публикаций. В издательстве «Аграф» вышли сборники ее новелл «Вахтанговские дети» и «Писательские дачи».Новая книга Анны Масс автобиографична. Она о детстве и отрочестве, тесно связанных с Театром имени Вахтангова. О поколении «вахтанговских детей», которые жили рядом, много времени проводили вместе — в школе, во дворе, в арбатских переулках, в пионерском лагере — и сохранили дружбу на всю жизнь.Написана легким, изящным слогом.


Писательские дачи. Рисунки по памяти

Автор книги — дочь известного драматурга Владимира Масса, писательница Анна Масс, автор 17 книг и многих журнальных публикаций.Ее новое произведение — о поселке писателей «Красная Пахра», в котором Анна Масс живет со времени его основания, о его обитателях, среди которых много известных людей (писателей, поэтов, художников, артистов).Анна Масс также долгое время работала в геофизических экспедициях в Калмыкии, Забайкалье, Башкирии, Якутии. На страницах книги часто появляются яркие зарисовки жизни геологов.


Как знаю, как помню, как умею

Книга знакомит с жизнью Т. А. Луговской (1909–1994), художницы и писательницы, сестры поэта В. Луговского. С юных лет она была знакома со многими поэтами и писателями — В. Маяковским, О. Мандельштамом, А. Ахматовой, П. Антокольским, А. Фадеевым, дружила с Е. Булгаковой и Ф. Раневской. Работа театрального художника сблизила ее с В. Татлиным, А. Тышлером, С. Лебедевой, Л. Малюгиным и другими. Она оставила повесть о детстве «Я помню», высоко оцененную В. Кавериным, яркие устные рассказы, записанные ее племянницей, письма драматургу Л. Малюгину, в которых присутствует атмосфера времени, эвакуация в Ташкент, воспоминания о В. Татлине, А. Ахматовой и других замечательных людях.