Семейная терапия и НЛП - [10]

Лингвисты выделяют определенный класс предложений, например: «Макс желает, чтобы у Сью в среду был вес триста пятьдесят семь футов», «Милдред заставляет Тома стать в субботу восьми футов росту» — как семантически неправильные (неправильной формы). То есть предложения этого класса утверждают нечто, находящееся вне наших обычных представлений о происходящем в этом мире. Конкретно эти предложения утверждают, что один человек заставляет другого испытывать определенные переживания, совершать определенные действия. Тем не менее, поскольку те ощущения, которые предложение считает необходимыми для второго человека, большинство из нас рассматривает как нечто, что человек не может контролировать на уровне сознания, то эти предложения буквально не имеют смысла. Другими словами, поскольку Сью или кто-либо другой не может контролировать, сколько она весит в определенный день недели, то не имеет никакого смысла говорить о том, что Макс заставляет ее контролировать свой вес. Мы обнаружили, что для достижения целей семейной терапии очень полезна расшифровка этого лингвистического класса. Конкретно, любое предложение такое, как: «Она заставляет меня страдать», — относится к классу «причина-следствие» и семантически неправильно. Несколько примеров, приводимых ниже, могут помочь вам в распознавании

подобных примеров в вашей практике: «Она просто сводит меня с ума», «Он делает ее больной», «Прогулка по пляжу освежает меня».

Мы согласны, что эти предложения могут быть ценными описаниями жизненного опыта человека8.

8. Поэзия чахнет в доме лингвиста: невроз — навязчиваяразновидностъ плохой поэзии.

Работая с людьми в процессе терапии, мы определили, что также очень часто их боль и отсутствие свободы связаны с теми частями их жизненного опыта, которые они представляют в виде «причины- следствия», то есть семантически неправильным образом. Обычно это выражено в следующей форме: «Это вызывает то (является причиной для...)». «Я беспомощен». «Это конец».

Мы обнаружили, что можем помочь людям увидеть, что у них есть выбор: будет ли какой-то частный момент, чье-то действие, слово, улыбка и т.д. обязательно оказывать на них воздействие, о котором они говорят, или нет. Обычно люди, которые не имеют такого выбора, не могут контролировать свою собственную жизнь и быть ответственными за нее. Мы как терапевты узнали, что можем очень эффективно помогать клиентам овладеть этой свободой выбора, постоянно требуя от них детального описания процесса, посредством которого некто заставляет их чувствовать или ощущать то, что они ощущают. Помощь тому человеку, который оказывается несвободным в вербальном или невербальном общении с окружающими, обычно включает в себя те лингвистические шаблоны, которые мы только что представили, в особенности деноминализацию и спецификацию глаголов. Мы считаем, что этот шаблон служит весьма полезной моделью. Возвращаемся к стенограммам: Дейв: « Знаете, зависимость заставляет меня чувствовать смущение».

Терапевт: «Подождите минутку, Дейв; дайте мне осознать, правильно ли я вас понял. Когда вы видите, что Мари смотрит на вас определенным образом, вы знаете что она зависит от вас, и вы ощущаете некоторую напряженность. Это правильно, Дейв?»

Дейв: «Да, это так; я никогда не был способен справиться с этим, как-то это сформулировать, но вы, тем не менее, знаете, что я чувствую, вы только что сказали это».

Терапевт: «Давайте зафиксируем это, Дейв (поворачиваясь к Мари). Мари, вы слышали, что Дейв только что сказал, что когда вы глядите на него таким образом, он понимает, что вы зависите от него, и я хотел бы знать...»

Дейв: (перебивая) «Да, знаешь, Мари, вот именно сейчас, когда твои глаза сужаются и ты наклоняешься вперед, я знаю, что ты несчастлива со мной, и...»

Терапевт: «Подождите, Дейв. (поворачивается снова к Мари) Мари, прямо сейчас ты несчастлива с Дейвом?»

Мари: «Нет, я пытаюсь понять, что сейчас происходит и...» Люди в семье часто причиняют друг другу боль и приносят несчастье самим себе, предполагая, что знают мысли и чувства другого человека, вместо того, чтобы просто спросить его самого про эти мысли и чувства.

Мы называем это «семантически неправильное чтение мыслей». Чтение мыслей происходит всегда, когда один человек считает, что он знает внутреннее переживание другого, хотя он никогда прямо не спрашивал и не интересовался этим. Очень часто это принимает следующую форму: «Если ты любишь меня, то просто обязан знать это без моих слов (я могу об этом ничего не говорить, но ты обязан знать это)».

Выделим из стенограммы основное:

Дейв: «Я знаю, что Мари зависит от меня? «Я знаю, что ты несчастлива со мной»

Терапевт: «Откуда вы знаете, что Мари...»

«Откуда вы знаете, что она несчастлива с вами»

В этих двух примерах обмена предложениями мы можем выделить и шаблон «чтения мыслей», и один из способов, посредством которого терапевт может препятствовать осуществлению этого процесса, оспорить его, специально прося детально описать то, как человек (в данном случае Дейв) получает ту информацию, которая, как от говорит, у него есть. Этот процесс («чтение мыслей») — это один из наиболее трагичных способов, посредством которого люди, имеющие самые хорошие намерения, могут уничтожить в семье все хорошее и вызвать боль. Мы понимаем, что много можно узнать о внутреннем мире другого, не заставляя его описывать все в деталях словами. Один из важных способов, которому в нашей терапевтической работе мы уделяем все больше и больше внимания, — это способность определить и понять жизненный опыт, мысли и чувства другого человека через аналогичные послания, сигналы (невербальные), которые он посылает. Тон голоса, пауза, поза, движения рук и ног, темп речи — все это важные сигналы, которые каждый из нас использует в своей работе. Мы приняли для себя за правило проверять свое понимание этих посланий и сигналов, вместо того, чтобы продолжать общение с пациентом, только предполагая, что мы его понимаем. Мы обнаружили и продолжаем обнаруживать, что в периоды стресса люди склонны придумывать мысли и ощущения другого человека и поступать так, как если бы придуманное было реальным. Они не проверяют правильность своих галлюцинаций, не проверяют, совпадают ли они с реальным жизненным опытом другого человека или нет. Потому, когда начинается процесс «чтение мыслей» без всякой проверки правильности «читаемого», ясное и точное общение становится все более затруднительным, пока, наконец, не прекращается совсем, и семья оказывается в состоянии боли и растерянности. Наш опыт показал, что способность терапевта эффективно противодействовать подобному «чтению мыслей» — это одно из самых важных действий, призванных помочь семье перейти от жесткой и замкнутой системы к системе, которая свободна и представляет возможность для развития и изменения. Другой шаблон — «сложное равенства» — очень близок к шаблону «чтения мыслей». Это то, как люди описывают свои ощущения, своей жизненный опыт: