Семейная реликвия. Ключ от бронированной комнаты - [35]

Что касается семьи, то всех их спас от неминуемой гибели молодой Наденькин муж — Алексей Беккер. На следующий день, рассказывала Татьяна Алексеевна, они вместе с ним, не раздумывая, уехали в Ташкент, всегда бывший городом по-настоящему хлебным. Родителей же Алексея, миллионера купца Георга Беккера, его жену, двоих их дочерей, не пожелавших экстренно уехать с сыном в Туркестан, расстреляли без суда и следствия как ярых врагов советской власти в подвалах оренбургской ВЧК.

Андрей всегда слушал Татьяну Алексеевну раскрыв рот. Однако для себя заметил, что рассказывала она о своей родне и об оренбургской жизни только тогда, когда мужа ее, Александра Ивановича, не было дома. Как-то во время очередного исторического экскурса он достаточно робко спросил Ольгину мать о том, кем были родители Александра Ивановича, из каких он мест, как стал ученым. На что получил однозначный, твердый и совсем немногословный ответ:

— Александр Иванович из нас единственный, можно сказать, «от сохи». Красный профессор истинно рабоче-крестьянского происхождения. Родителей его расстреляли фашисты во время войны за связь с партизанами. Хотя, — добавила Татьяна Алексеевна, — чтоб ты знал, его дядя по материнской линии был в предвоенные годы большим человеком. Он занимал пост начальника Главспирта СССР, заместителя Анастаса Микояна — наркома пищевой промышленности и внешней торговли страны. Но об этом, если интересно, Андрюша, спросите лучше у самого Александра Ивановича. Он с удовольствием расскажет со всеми подробностями и деталями.

— Знаете еще что, Андрей, — задумчиво сказала она как-то во время таких посиделок, — по-моему, Луначарский, если память мне не изменяет, говорил, что человек может считать себя интеллигентом, если у него позади как минимум три диплома. То есть: свой собственный, папы или мамы, бабушки или дедушки. Не важно, в какой последовательности и в какой вариации. Лишь бы были дипломы о высшем образовании. И обязательно в трех поколениях. Вы как относитесь к подобной мысли?

Намек был понят, и Андрей тут же с готовностью ответил своей потенциальной теше, что по материнской линии у него с этим все в порядке.

Спустя некоторое время Андрей уже довольно легко ориентировался в генеалогическом древе семьи Ольги по материнской линии, особенно после подробных рассказов Татьяны Алексеевны. С ее помощью он составил некую таблицу возможного движения во времени и пространстве иконы «Спас Нерукотворный». Причем начиная с того периода, когда она из Византии была привезена в Россию в XIV веке. В таблице отмечалось, как уже в XVIII веке попала она в руки уральского казака Писарева и стала не только их фамильной иконой, но и ангелом-хранителем всей семьи. По мнению Андрея, полностью поддерживаемому Татьяной Алексеевной, эта таблица должна была серьезно помочь им с Ольгой в совместном поиске по городам и весям России.

Увлекшись серьезно этими поисками, получая все новую информацию, анализируя ее, разбирая, занимаясь к тому же самыми невероятными изысканиями, Андрей не сразу заметил, что Ольга все больше и больше отдалялась от него. Под разными, порой самыми невероятными предлогами она стала отказываться от встреч. Не нравились уже ей и бесчисленные поездки в храмы, беседы со священниками. Не обсуждали они вместе, как раньше, различные гипотезы, связанные с пропажей иконы, и возможные пути ее поиска. А уж когда они последний раз были вместе наедине, Андрей мог припомнить лишь с огромным трудом.

Как всегда в трудный момент, открыл ему глаза на все его старый, добрый друг Мишка Чебышев.

— Андрюша, ты в курсе, что Ольга твоя любовь вовсю крутит сейчас с Олегом Потаповым с журфака? — спросил внезапно Мишка, встретив его в «Ленинке», когда они стояли у коллектора в ожидании заказанной литературы.

С трудом улавливая смысл сказанного и тупо глядя на кожаную с золотым тиснением обложку книги известного историка академика Милици Нечкиной, он даже не знал, что и ответить.

— Посмотри внимательно, когда будешь завтра на лекции в поточной аудитории, по моим сведениям там Ольги не будет. А ведь старый пердун, который будет нам читать, академик Нащекин, ты же знаешь, ее научный руководитель. На Ольгу не похоже, чтобы она так запросто не ходила на его лекции. Ведь правда? Согласись? А теперь, как ты мне когда-то, я тоже могу тебе посоветовать выпить для успокоения стаканчик портвешку. Те же «Три семерки» сгодятся, а?

ГЛАВА ШЕСТАЯ Праздник в Маршалл-центре

— Ну, все, девчонки, раз уж вы ныть начали во время нашей замечательной вечерней прогулки по Гармишу, значит, окончательно решено: все хором идем домой, и баиньки, — сказал подошедший с большим вафельным стаканчиком, наполненным крупными шариками ванильного, вишневого и клубничного мороженого, Станислав. Он хотел, конечно, погулять перед сном подольше. Но увидев, что вся компания заметно подустала, решил не настаивать, взял под руку сестру и зашагал с ней вслед за откровенно зевавшей уже женой по узкой улочке, напрямую ведущей к дому.

— Оля, скажи мне, что ты на этот раз хотела бы посмотреть здесь поблизости и вообще в Баварии? — спросил он, когда все втроем миновали большой фонарь на стене соседнего дома, вспыхивающий ярким светом и на короткое время освещающий чуть ли не весь переулок, только когда подходили люди. — Прошлые годы, как ты помнишь, я не очень-то много мог тебе внимания уделять. Тогда курсы у меня шли сложные, для высшего руководящего состава, на которых от России обучались многие руководители министерств и ведомств: заместители министров МЧС, ФСБ, МВД, МИДа, депутаты, международные чиновники высокого уровня, дипломаты высших рангов и т. д. А сейчас тебе, можно сказать, повезло: только что закончилась у них учеба. Времени свободного у меня на сей раз гораздо больше. Хочешь, поездим на машине по нашим окрестностям, покажу замки старинные. Таких ты, вероятней всего, никогда не видела. Например, замок короля Людвига в часе езды от нас, в горах. Да и в окрестностях Гармиша мы далеко не все с тобой видели. Интересного здесь много, начиная со стадиона зимней Олимпиады 1936 года с прекрасным лыжным трамплином, хорошо сохранившимся до сей поры. А водопады в пещерах, горные озера и многое другое одной тебе, без меня, посмотреть вряд ли удастся. Кстати, на олимпийском стадионе увидишь помимо спортивных сооружений еще немало другого, что точно тебя заинтересует. Например, скульптуры, что когда-то стояли во всех парках нашей страны. Дискобол, девушка с веслом и другие, которые, как оказалось, до войны были установлены во всех спортивно-оздоровительных комплексах фашистской Германии. Только здесь, убедишься сама, их сохранили для истории, а у нас, как всегда, просто уничтожили, — добавил Станислав, подходя к освещенной веранде своего дома на Ахенфельд-штрассе.