Семейная история. Книга 1 - [25]

19 ноября 1919 года решением Реввоенсовета Южного фронта красный Конный корпус Семёна Михайловича Будённого, донского казака станицы Платовской, был преобразован в Первую Конную армию. После тяжёлых кровопролитных боёв 1 декабря 1919 года деникинцы оставили Новый Оскол. В город вошла 6-я кавалерийская дивизия будённовцев. Вся власть перешла к большевикам. Тем самым Гражданская война для Нового Оскола закончилась. Но не для России в целом. Никифоровы в это время, скорее всего, уже были в Ставрополе. То ли с марта, то ли с мая 1920 года Михаил Никифоров служит в частях Красной Армии, причём, по его собственноручным записям в анкетах, начал военную службу он в Ставрополе[124]. Там большевики, разгромив весной 1919 года крестьян в «чапанной войне» (чапан – крестьянский кафтан), держали свою власть железной рукой. По возрасту Михаил как раз подлежал призыву, поэтому в столь острый момент его могли призвать в РККА, мог он уйти и добровольцем, возможности избежать военной службы у него всё равно не было.

Михаил сообщает о себе, что служил он в 117-м стрелковом полку РККА адъютантом. Среди мест службы называет и Георгиевск – это уже совсем близко к станице Марьинской, где в водоворот революции и Гражданской войны в то же время оказалась вовлечена и семья Дьякóвых. Дед Сергея Никифорова и дед Ларисы Дьякóвой географически оказываются почти что в одном месте, и это не первый случай в истории этих семей. 117-й стрелковый полк входил в 13-ю, потом 16-ю стрелковую дивизию и в полной мере участвовал в 1919-20 годах в оборонительно-наступательных операциях на Южном фронте, в том числе в Воронежско-Касторненской (наступление вдоль железнодорожной линии Поворино – Лиски), Харьковской, Донбасской, Ростовско-Новочеркасской, Доно-Манычской, Тихорецкой, Кубано-Новороссийской. К сожалению, в фондах Российского Государственного военного архива сохранились только 4 разрозненных папки с документами этого полка за 1919 и 1921 годы, в очень плохом состоянии. На обрывках жёлтой бумаги еле видны карандашные записи: приказы по личному составу, о боевых операциях, чрезвычайных происшествиях. Имя Михаила Никифорова там не встречается, записи велись адъютантом (писарем) полка, но им – по крайней мере в 1921 году – был некий Никулин. Приказы по содержанию весьма колоритные: «считать красноармейца… вернувшимся из бегов и зачисленным в личный состав», «считать красноармейцев… ударившимися в бега по причине их трёхдневного отсутствия в расположении полка», «снять лошадь по кличке Стеклянный с фуражного довольствия по причине падения»[125] и т. п.

Какое-то время, опять-таки по личным свидетельствам Михаила Никифорова, он служил и в войсках ЧОНа. Это не чекисты. Части особого назначения (ЧОН, части ОН) – «коммунистические дружины», «военно-партийные отряды» – создавались при заводских партийных ячейках (партячейках), районных, городских, уездных и губернских комитетах партии на основании постановления ЦК РКП (б) от 17 апреля 1919 года для помощи органам Советской власти по борьбе с контрреволюцией, несения караульной службы у особо важных объектов и др.[126] Но более о периоде службы Михаила в частях Красной Армии, а он продолжался до мая 1923 года, мы не знаем ничего. Вряд ли воинская служба отвечала его стремлениям и представлениям о жизни – слишком далека она была от университета и учёбы на врача, а события Гражданской войны по всей России отличались жестокостью, что могло претить юноше. Как трамплин в будущую жизнь и карьеру Михаил это время явно не рассматривал. Резко покончив с воинской обязанностью, он никогда к военной службе не возвращался. Однако она дала ему возможность самосохранения и отрыва от «классово чуждой» для новой власти среды его родительской семьи. Такое было время.

С июня 1923 года, по его анкетным данным, Михаил Никифоров, недавний горожанин, внезапно оказывается в селе Дербетовка на северо-востоке от Ставрополя – заведующим школой 2-й ступени, по-старому не иначе как директором гимназии. Потом Михаил будет в анкетах писать, что он был «народным учителем школы-коммуны»[127]. В Дербетовке в это время жила его тётя Мария Васильевна Никифорова, младшая сестра отца. О судьбе старшей из трёх сестёр Никифоровых, Глафиры, сведений не сохранилось, но и Мария, и Антонина, обе, по-видимому, так и не вышедшие замуж, стали учительницами – и своей судьбой ещё раз подтвердили неписаное правило Никифоровых: образование даёт дорогу в жизни. И жизненную силу. Антонина Васильевна Никифорова в 1899 году была помощницей учителя в станице Курджипской Майкопского отдела Кубанской области[128], а Мария в 1919 году заведовала 4-м одноклассным училищем в Дербетовке, куда и приехал Михаил[129].

Бывшая станица Дербетовка или Сладкие Копани возникла по указу императора Николая I от 30 декабря 1846 года на заставе Калаус, в неглубокой балке. Ранее, по преданию, эти места входили в район кочевий калмыцкого хана Дербета, и сегодня село находится почти на границе с Калмыкией. Станица несколько десятилетий оставалась сторожевой казачьей заставой, пока в 1863 году сюда не пришли первые поселенцы-крестьяне и порадовались необыкновенно вкусной колодезной воде – отсюда и второе название села. Тем не менее, засуха была в Дербетовке частым гостем. Жители не сдавались, выращивали хлеб, разводили скот, а торговать ездили на богатую ярмарку в Медвежье (родина Фёдора Черникова, деда Л. А. Дьякóвой), Петровское и другие большие селения. Была в Дербетовке и деревянная, крытая железом, с голубыми куполами церковь Покрова Пресвятой Богородицы. Построена она была в 1870 году, снесена в 1930-е годы, а кирпич и железо разрушенной церкви пошли на строительство новой школы, которое было закончено в 1932 году – символичный акт строительства нового мира на обломках старого.