— Жюльен, вот вам накладчик. Приступайте к печатанию! — распорядился Делоне.
Мальчик взглянул на Жюльена. Как не похож он был на приветливого и разговорчивого Анри, с которым Поль работал в типографии Пере! Да и одет был Жюльен не так, как одеваются рабочие. Правда, на нём бы кожаный передник, как и у Анри, но в остальном платье и башмаки Жюльена напоминали скорее костюм самого господина Делоне.
Жюльен сухо объяснил Полю, что он должен делать, и показал на кипу бумаги у противоположной стены. Мальчик перетаскал бумагу поближе к машине и уложил её так, чтобы удобнее было подавать листы.
Жюльен повернул рычаг, и Поль взялся за привычную работу накладчика.
Мальчик легко поспевал за быстрым движением маховика, который послушно подчинялся уверенной руке хмурого Жюльена.
Когда стенные часы пробили двенадцать, Жюльен остановил машину.
— Обедать! — отрывисто бросил он и вышел из помещения.
Потягиваясь и разминая онемевшее от однообразного движения тело, проголодавшийся Поль заранее предвкушал удовольствие проглотить ещё одну румяную булочку.
Он вышел вслед за Жюльеном и стал спускаться вниз. Навстречу медленно и устало поднимался старый рабочий.
— Куда ты? — остановил он Поля.
— В булочную.
— Ты в своём уме?
— Не понимаю, о чём вы говорите…
— Управляющий тебе ничего не объяснил?
— Какой управляющий?
— Эх ты, простота! Да ты с кем работал?
— С Жюльеном.
— «С Жюльеном»! — передразнил мальчика рабочий. — Для тебя он не Жюльен, а господин Ришпен. Понял?
— Нет, ничего не понял.
— С неба ты свалился, что ли? Пойдём-ка наверх, я тебе кое-что объясню.
Сердце мальчика дрогнуло. Тревога снова охватила его. Понуро поднимался он по лестнице вслед за стариком.
От старого рабочего, которого звали Симон, Поль узнал о причине таинственной тишины, царившей в типографии Делоне. Он понял, почему у ворот дежурили полицейские, почему Жюльен так не похож на рабочего. Это был управляющий типографии и компаньон господина Делоне. Он заменил у машины бастовавшего рабочего.
Мальчик ужаснулся: он невольно сделался предателем рабочих, объявивших забастовку!
— Ты, стало быть, ничего не знал о здешних делах?
— Не знал.
— И тебя на улице никто не остановил?
— Я встретил одних полицейских.
— Как же это тебя пропустили пикетчики? Их дело — предупреждать всех, кто бы ни пришёл наниматься. Только они боятся подходить близко: полицейские не дремлют, могут схватить.
— Я погнался за колесом и не заметил их. Вот беда!
— Попался ты, парень, в ловушку!
— А вы-то сами не бастуете?
— Я здешний сторож, от меня толку мало… Да не обо мне сейчас речь. Надо подумать, как тебе поскорее отсюда выбраться.
— Чего думать! — вспылил Поль. — Я сейчас же уйду. Не хочу я денег, которые здесь заработал! — Поль резко отвернулся от собеседника и зашагал по лестнице.
— Погоди ты, дурной! — рассердился Симон. — Наделал глупостей, а теперь хочешь прибавить ещё одну? Выслушай всё до конца, потом действуй. Ты подписал договор?
— Подписал, — ответил Поль, снова приблизившись к старому рабочему.
— Забыл, что там написано?
— Что?
— Я у тебя спрашиваю: ты читал его?
— Нет, не читал.
— Вот за такие дела, будь я твой отец, я бы тебя за уши отодрал.
— За какие дела?
— «За какие, за какие»! Зачем подписал, не зная что!
— А что там?
— Ты обязался не отлучаться из типографии без особого разрешения хозяина и покупать продукты тут же. Он потом вычтет за них из жалованья, да ещё оценит их втридорога.
— Я пойду и скажу ему, что работать больше не буду. Ни денег его, ни продуктов мне не надо! Уйду!
— Так он тебя и выпустит! Ему нужно сорвать забастовку, напугать рабочих: типография, мол, и без вас обойдётся.
— Всё равно не останусь! Уйду — и дело с концом.
— Как ты уйдёшь, когда у входов и выходов — полицейские?
— Что же мне делать? — в отчаянии воскликнул мальчик.
— Не шумы только. Не надо спешить, может, что и придумаем… Попробуй выпросить у хозяина немного денег в счёт жалованья, франков бы пять.
— У меня есть пять франков! Чуть меньше… — Поль с грустью вспомнил булочку, ради которой разменял одну монету.
— Тогда выход есть. Полицейский, что стоит внизу, под самой лестницей, согласится тебя выпустить, если ты ему заплатишь. Я в этом уверен. Поговори с ним. Только не сейчас, а когда стемнеет… Теперь иди поешь горячего супа. Там, внизу, увидишь. — Старик махнул рукой в сторону лестницы.
— Не хочу я никакого супа и не буду больше работать!
— Не кипятись! Главное, не подавай виду, что собрался уходить. Эти господа шутить не любят. Так обработают, что родная мать не узнает.
— Это мы ещё посмотрим! — возмущённо сказал Поль и побежал вниз.
«Так-то правильнее. Закусит, успокоится и не наделает глупостей», — подумал Симон, провожая внимательными, ласковыми глазами сбегавшего по лестнице Поля.
Но мальчик направился не в столовую. Вопреки наставлению старика, он прямо приступил к переговорам с полицейским, охранявшим вход.
— Позвольте мне сбегать за жареными каштанами, — обратился он к нему.
— Разрешение господина Делоне есть?
— Да мне только до угла…
— Проваливай, никуда не пойдёшь!
Поль встряхнул монеты, которые были зажаты у него в руке.
Симон оказался прав. Звон серебра сразу сделал полицейского более сговорчивым:
