Семь звезд - [18]

— Боюсь, новый век отменяется, — съязвил Эдвин, обращаясь к Кроули.

— Будьте вы прокляты, — выругался колдун, потрясая кулаком.

Видимо, Алистер воображал себя злодеем из второсортной мелодрамы.

— Моя машина повреждена. Я требую, чтобы вы возместили нанесенный ущерб, сэр, — процедил водитель, — в течение часа.

Кроули стушевался и стал похож на большого ребенка. Его лысину покрывал толстый слой придорожной пыли, на ногах болтались грязные лохмотья, еще полчаса назад служившие брюками.

На сцене появились новые персонажи. Неудивительно: нельзя посадить на дорогу самолет, разбить машину и при этом остаться незамеченным.

По ту сторону дороги стояли двое мужчин. Катриона понятия не имела, откуда они могли взяться: ни машин, ни домов поблизости не наблюдалось. Роза, все еще сидящая в крепких объятиях сэра Артура, повернула голову и посмотрела на незнакомцев.

Катриона вдруг вспомнила, что говорила девочка о друзьях Маленьких Человечков — посредники в темных очках.

Мужчины были одинакового роста; и без того высокие, они носили огромные черные цилиндры. Цветовую гамму дополняли черные сюртуки, черные брюки, черные шарфы и того же цвета перчатки. Плюс к этому черные гетры и темные очки, кажущиеся слишком большими. Мертвенно-бледные лица с тонкими губами делали мужчин похожими на привидений.

— Они за мной, — пролепетала Роза, — я должна идти.

Сэр Артур осторожно опустил девочку на землю. Малышка поцеловала писателя, затем Катриону и Эдвина, и даже удостоила такой чести Кроули.

— Не беспокойтесь за меня, — как-то очень уж по-взрослому сказала девочка и направилась к посредникам.

Люди в черном взяли девочку за руки и пошли по дороге, в конце которой мерцал свет. Через некоторое время три фигуры превратились в маленькие точки и вскоре пропали из виду. Мерцающий свет исчез вслед за ними.

Эдвин посмотрел в ту сторону, куда ушла Роза, и поежился.

15 В двух шагах от непостижимого

Шеф глубокомысленно кивнул, когда Эдвин закончил свой душещипательный рассказ. Даже самые удивительные подробности, казалось, ничуть не удивили старика.

— Мы и раньше сталкивались с этими посредниками, — наконец промолвил Бьёргард. — Они неизменно одеты в черное, а глаза спрятаны под темными очками. Странные существа — всегда появляются в двух шагах от непостижимого, как Маленькие Человечки.

Катриона и Эдвин снова сидели в Гостиной.

— Думаю, у нас есть все основания беспокоиться о Розе, — размышлял Уинтроп, — хотя девочка сказала, что мы не должны волноваться. Учитывая, что внешность Розы зависит от мыслей окружающих, ее слова вполне могли означать, что, пока мы считаем ее целой и невредимой, так оно и будет. Кэт сразу поняла, что к чему.

Катриона пребывала в глубокой задумчивости.

— Не знаю, Эдвин, — сказала девушка, растягивая слова. — Полагаю, мы не видели и десятой доли того, что есть на самом деле. Маленькие Человечки, летающее по небу огненное колесо, подменыш, посредники… Все это происходило еще задолго до похищения настоящей Розы Фаррер. Слишком много в этом деле противоречий: безумные идеи Кроули и добродетельные порывы сэра Артура, эльфы и Антихристша. В прошлом веке, кстати, их заменяли ангелы и демоны. Интересно, что нового расскажут нам ученые лет эдак через десять?

Уинтроп смаковал любимое бренди.

— Дорогая, я бы на твоем месте не очень волновался по этому поводу. Мы стоим на пороге новой эры — не апокалипсиса, которого так жаждал Кроули, а века научных открытий. Вполне возможно, ученые скоро объявят, что мистика вполне поддается разумному осмыслению; чтобы разгадать очередное дельце, нам не придется воскрешать в памяти сказки, которые в детстве рассказывала мама. Запомни мои слова. Когда в следующий раз нам сообщат об очередной Розе, мы с тобой дойдем до самой сути без паники и истерик.

КОНЕЦ ШОУ НА ПИРСЕ

С моря налетел леденящий душу ветер и, словно гигантская волна, окутал побережье. Фред Регент съежился и спрятал сжатые кулаки еще глубже в рукава короткой желтой куртки.

Фред пытался не только защититься от невыносимого ветродуя, но и хоть на несколько минут забыть о противных насекомых — их почему-то очень привлекал его лысый затылок. Бедняге приходилось ежесекундно смахивать надоедливых мух с бритой головы, на которой еще совсем недавно красовалась пышная шевелюра. Если бы макушка Фреда все-таки посинела, то стала бы точь-в-точь похожа на каску полицейского. Прогулка с Парнями больше не казалась приятной возможностью избавиться от формы — теперь это скорее смахивало на весьма неудачную затею пропустить по рюмочке-другой и искупаться в ледяной воде Ла-Манша.

— Вот такой у нас апрель, — прервал молчание Яффа, Парень-Фюрер, — и что только случилось с весной?

— Новый ледниковый период, дружище, — отозвался Оскар, прозванный Парнями «интеллектуалом». — Астрологи Гитлера предсказывали такие природные изменения.

Парни тащились по берегу, лениво шаркая тяжелыми массивными ботинками с металлическими носками. То и дело они ежились, когда очередной порыв колючего, злого ветра насквозь продувал их закатанные до колен джинсы, выцветшие рубашки и легкие ветровки.

Только Оскар чувствовал себя уютно в спортивной куртке, и Яффа иногда презрительно называл его «модником». Парни были скинхедами, и потому терпеть не могли «модников», не говоря уже о хиппи, голубых, студентах, чернокожих, жидах, косоглазых и особенно — копов.