Семь солнечных дней - [24]

Команде Жиля достался шарик в форме сосиски. Нетрудно догадаться, каким способом нужно было его переносить.

Взглянув на подруг, Яслин поморщилась: Жиль подталкивал неприличный шарик к ее плотно сжатым бедрам.

– А ничего побольше у тебя нет? – спросила она.

Это был уже третий сезон Жиля в «Эгейском клубе», а зимой он работал на горнолыжном курорте в Колорадо. И не раз пытался втолковать Акселю правила романов с туристками – в том числе и вчера вечером, когда в свободный час между дневными играми и ужином они сидели у себя в комнате.

– В первый день ты просто оцениваешь девушку, – со знанием дела начал Жиль. – Выбираешь ту, что нравится, и пытаешься уговорить записаться на индивидуальное занятие на теннисном корте. Или втягиваешь в игру у бассейна. Это не очень сложно. На отдыхе все хотят, чтобы их развлекали. А если не хотят, можешь просто забыть о них, ничего страшного. Потом важно узнать, приехала ли туристка на неделю или две, и только тогда предпринимать следующий шаг. Потому что самое главное – правильно рассчитать время. Это очень важно. Нельзя связываться с туристкой в начале ее отпуска. Никогда. Ни в коем случае.

– Что значит в начале? – спросил Аксель.

– Если девушка приезжает во вторник, и во вторник ты уже ночуешь в ее комнате, нужно быть готовым к всевозможным последствиям. Тогда уж лучше влюбиться. Она будет здесь целую неделю. И если ты не захочешь повторного свидания в среду, придется прятаться от нее целых шесть дней. А в таком маленьком клубе спрятаться очень сложно. Более того, – задумчиво добавил Жиль, – ты же не хочешь испортить ей отпуск.

– Нет, – продолжил он, – лучшее время для секса с туристкой – два дня до ее отъезда. Таким образом, если все пройдет великолепно, можно сделать это еще раз. А если она окажется ужасной, тебе просто нужно найти, где переждать следующие двадцать четыре часа. – Жиль кивнул. Он был очень доволен своей системой.

– Жиль, – отважился спросить Аксель, – а сколько туристок у тебя было?

– Я перестал считать после пятьдесят седьмой, – небрежно бросил Жиль. – Это было два года назад. В мой первый сезон в «Эгейском клубе».

– Пятьдесят семь! – ахнул Аксель. – Это же…

– Не так много, как у Пьера, я знаю. Он до сих пор в среднем имеет по одной за ночь. А ведь он здесь с 1997 года. Но не думаю, что его женщины захотят пойти с ним во второй раз. Чтобы вскружить девчонке голову, нужно время. Нужно проникнуть в ее сердце, заставить ее почувствовать, что она тебе небезразлична.

– А на самом деле они тебе безразличны? – напрямую спросил Аксель.

– Иногда нет, – ответил Жиль и выпустил дым с балкона их комнаты в сторону теннисного корта, арены его великих соблазнений. – Но нельзя привязываться слишком сильно. Мой отец научил меня этому еще в Ля-Рошели, когда я был мальчишкой.

– Кем был твой отец? – Аксель ожидал услышать, что отец Жиля бросил сына еще ребенком, оттого сердце покинутого мальчика заледенело и он превратился в бездушного сердцееда.

– Мясником на местной бойне. Не самая лучшая профессия для человека, который так любил коров.

Жиль затушил оставшуюся треть сигареты о беленую стену и поднялся с места.

– Куда ты идешь? – спросил Аксель.

– Голландка, корпус Е4. Уезжает завтра утром. Не хотел к ней идти, но все эти разговоры о сексе… Надо выпустить пар, но не хочу делать это, пока ты в комнате!

– Взаимно, – заверил его Аксель.

Жиль поправил ремень потертых джинсов и зашагал к двери.

– Не жди меня!

– Ладно, – ответил Аксель.

Он в одиночестве сидел на балконе в сгущающихся сумерках и слушал, как свист Жиля постепенно затихает вдали – он шел к гостевым коттеджам по сосновой аллее. Жиль насвистывал «Марсельезу», как всегда. Призыв самца.

В то утро у бассейна команда синих пиратов выиграла гонку. Дельфина по одному кидала игроков провинившейся команды в бассейн, а Жиль размахивал синим флагом и торжествующе распевал французский национальный гимн. К несчастью, в команде Жиля были одни итальянцы – за исключением англичанки Яслин, конечно. И никто, кроме Жиля, не знал слов. Но его это не смутило.

Спортивные игры закончились, и менеджер пул-бара зарядил стереосистему – в отеле официально настало утро. Под оглушительные звуки турецкой поп-музыки Дельфина и «Гоу-гоу герлз» закружились в импровизированном танце живота, вызвав восторг промокших красных пиратов. Жиль взял Яслин за локти и принялся танцевать сексуальный танец. Крепко прижал ее к груди и стал тереться о ее ягодицы.

– Когда я увижу тебя на теннисном корте? – горячо прошептал он ей на ухо.

– Я плохо играю в теннис, – ответила она. – Я лучше почитаю.

– В том-то и дело, что я тебя научу, – настаивал Жиль.

– Не думаю, что ты сможешь меня чему-то научить, – со вздохом ответила Яслин.

Жиль закружил ее. Притянув ее к себе, он улыбнулся своей самой лучезарной улыбкой. А потом, одним плавным движением, поймал ее в объятия, поцеловал руку и отдал честь, отвесив глубокий и галантный поклон.

Аксель качал головой, глядя, как англичанка возвращается к подружкам. Она приложила ладонь ко лбу, притворяясь, будто падает в обморок.

Пусть смеется. Сначала все они смеются над Жилем, над его убогими комплиментами и чересчур самоуверенной улыбочкой. Но к концу недели теряют голову. И даже страдают от любви. На этой неделе мишень Жиля – англичанка. Аксель тысячу раз видел героя-любовника «Эгейского клуба» в действии. Его жалкие уловки обольстителя были ему хорошо знакомы.