Семь сокрытых душ - [52]

В страданиях я не замечаю, как доктор уходит. Но Ульяна остается.

– Ульяша… – стону я, когда широкая жесткая ладонь с царапающими кожу мозолями гладит меня по щеке.

Ульяна что-то шепчет мне, но я ее не слышу. Языки пламени облизывают мое тело, лицо. Мне так больно и плохо, как никогда еще не было. Я хочу кричать, но с пересохших губ срывается лишь еле слышный стон.

– Что, что, моя кровиночка? – прорывается сквозь хохот мучающих меня демонов. Я собираюсь с силами и наконец-то спрашиваю о том, о чем хочу: выполнила ли Ульяна мою вчерашнюю просьбу. Вчера я слезно умоляла ее сходить на кладбище к семейному склепу и забрать оставленную там мной куклу. Закопать, выполнив наказ Захарихи до конца.

– Ходила, Асенька, ходила, – шепчет Ульяша, кладя широкую мозолистую ладонь мне на лоб, – как ты просила…

Оборвав себя на полуслове, она затягивает вполголоса колыбельную, которую всегда мне пела в детстве. Но я ведь знаю, что Ульяна, когда хочет уйти от ответа, начинает петь.

– Ульяша, не скрывай… Что случилось? – тревожусь я.

– Отдыхай, детка, отдыхай. Ничего не случилось.

– Не верю! – неожиданно для самой себя выкрикиваю так громко, что кормилица пугается.

– Деточка…

– Говори, не молчи!

– Нет там куклы, – сознается Ульяна, – в усыпальнице. Я все сделала, как велела моя кровиночка. Но не нашла куклы. Может, мой свет, напутала что?

Я ничего не отвечаю. Да что я могу сказать? Что, спаси бог, эта кукла является ко мне еженощно с кладбища?

Ульяша сидит со мной до тех пор, пока не входит посланный за микстурой Антип. Кормилица заставляет меня выпить ложку. От горького питья становится немного легче, и я наконец-то проваливаюсь в тяжелый сон, в котором ко мне опять является страшная кукла. Другая. У нее не хватает рук. Ее тело слеплено не из воска, а сшито из лоскутов, которые я сначала принимаю за ткань, и лишь позже понимаю, что сшито оно из кусков кожи. Вместо стеклянных глаз у жуткой твари – черные провалы, волосы на голове шевелятся, будто черви, распахнутый рот утыкан густо тонкими и длинными, словно иголки, зубами. Чудовище! Такое ужасное, что я пытаюсь закричать и вскочить с кровати. Но я так слаба, что не могу пошевелиться. А кукла наваливается на меня и вгрызается мне в грудь острыми зубами. Не кровь она из меня пьет, душу…

* * *

Собиралась Ада так быстро, как никогда, умудряясь одновременно выполнять несколько дел: в душе одной рукой намыливала голову, другой – забывшись, повторно чистила зубы, потом так же одной рукой удерживала фен, а другой – намазывала на лицо крем. Торопливо, не смотря в зеркало, думая лишь о том, чтобы сделать все как можно быстрее. Не нанося макияж, она вылетела из ванной, по пути крикнув спящему гостю, чтобы вставал. Проигнорировав деловые костюмы и платья, вытащила джинсы и первую подвернувшуюся под руку майку и, не глядя, надела на себя. И лишь потом заметила, что майка оказалась сувенирная, с черным быком на желто-красном фоне и надписью Espaсa, купленная в Барселоне лет пять назад. Но не переодеваться же обратно, когда каждая секунда дорога!

– Эй, как там тебя? Встал? Я опаздываю! – недовольно гаркнула она из спальни. Из гостиной раздалось неразборчивое бурчание, и Ада, теряя терпение, вновь закричала: – Если сейчас же не встанешь, я вызываю полицию!

– Ну чего ты так нервничаешь? – в проеме показалась заспанная физиономия парня. – Ого, отличный костюмчик! Дашь поносить?

Его глаза жадно загорелись при виде яркой майки. Фрик полностью показался в дверях, переступил ногами в шерстяных носках и причмокнул губами, рассматривая быка на груди девушки.

– Не твой размерчик, – отрезала Ада, отворачиваясь.

– Ну почему же не мой… Второй? – игриво приподнял он бровь.

– Я про майку! – вспыхнула она. – Идешь или вызываю полицию?

– А завтрак?

Ада демонстративно вышла в коридор и распахнула входную дверь, а затем достала из сумки мобильный. Гость намек понял и послушно потрусил к выходу.

Она торопливо заперла дверь. А когда развернулась к лестнице, парня на площадке уже не было. Может, он наконец-то отстал от нее? Но эта наивная надежда продержалась недолго: когда Ада спустилась во двор, увидела, что навязчивый «гость» стоит возле ее машины и насвистывает веселый мотивчик.

– Ты что, со мной собрался?

Он посмотрел на нее с таким негодованием и удивлением, будто слова девушки одновременно и поразили, и оскорбили его. Ответом Аду парень не удостоил, но красноречиво дернул на себя запертую дверь со стороны пассажирского сиденья.

– До первого угла довезу и высажу, – предупредила Ада. Если бы она так не торопилась, избавилась бы от этого Джека-или-как-там-его тут же. Нашла бы как. Но на споры времени не оставалось, поэтому она просто открыла машину и заняла свое место. Фрик проворно уселся, даже быстрее ее. Но долго возился с ремнем безопасности: то оттягивал, то обратно отпускал, разглядывал, словно диковину, пряжку и все никак не мог пристегнуться. У Ады закралось подозрение, что он вообще впервые увидел ремень.

– Оставь его, – не скрывая раздражения, бросила она.

– Не могу. Безопасность – превыше всего. Если со мной что случится, кто о тебе позаботится? – Пассажир наконец-то справился с ремнем. Но, даже пристегнувшись, еще раз подергал его, будто проверяя надежность замка.