Семь сказок о сексе и смерти - [47]
Иногда я вижу их по ночам — задумчивых, волосатых, неторопливых. В свете моих фар, когда я медленно еду домой по холмам, они выглядят серыми.
Мужчины охотятся только ранним утром. К половине двенадцатого они возвращаются в деревню, делят добычу, кормят собак, правят свои длинные изогнутые ножи на точильных камнях. В такую жару после полудня уже никуда не выберешься. Собаки теряют след и не могут найти кабана в зарослях. Днем они лежат без движения, лениво отмахиваются от мух, их колокольчики царапают гравий и тихо позвякивают.
Папи хватает меня за шиворот, пока я прохлаждаюсь на зеленой скамейке:
— Пойдем со мной на охоту. Тебе давно пора увидеть, что это такое.
Папи восемьдесят три года. Вот уже семь лет он грозится взять меня на одну из своих утренних вылазок. Теперь он всерьез настаивает. Я понимаю, почему: Папи боится, что его охотничьи деньки подходят к концу. И, к сожалению, ему нужно что-то кому-то доказать. В этом году он провел целый месяц в больнице в Перпиньяне: бронхит. Он прав. Мне надо пойти с ним. Я соглашаюсь. Мы бредем к его дому, и Папи наливает мне убийственный стакан домашней eau de vie[61], семьдесят пять процентов алкоголя. В магазине такого не купишь. Чин-чин, Папи. Вот. Мы улыбаемся друг другу, стоя в тусклом ореоле сорокаваттной лампочки — больше он ничего вешать над обеденным столом не соглашается, — и он снимает ружье с гвоздя над камином.
Мы решаем пойти в следующую среду, на заре.
Но во вторник вечером на съезде с шоссе (Безье-Запад) меня останавливает полиция. Другим машинам они тоже машут. Кого-то ищут. Господи, они ищут меня. Машина попалась под радар. Я в панике. Меня окружают. Водитель пьян? Пока нет. Слишком рано. С налогом и страховкой все в порядке, но обе задние шины совершенно лысые. И чертов техосмотр надо было пройти еще два месяца назад. Предварительно поменяв шины. Если сейчас они меня прищучат, штраф будет под 5000 франков. Куда больше, чем шины и техосмотр вместе взятые. Черт, черт, черт, черт, блин, блин, блин, блин, суки, суки, суки, суки.
— Vos papiers, Monsieur. — Заминка. — Excusez-moi, Madame[62].
Мадам? Какая нафиг разница. Валяй, штрафуй меня.
— Ou habitez-vouz?[63]
Как где, да вот же перед тобой адрес, приятель. Вот, прямо на моей carie grise[64].
Он стоит, рассматривает мои документы — вид на жительство, паспорт, кредитные карточки, страховой полис.
— C’est vous qui faites les emissions en anglais pour Radio Cathar?[65]
Да, да, это я. Наконец-то слава! Вы их слушаете? Передачи для полицейских? Правда? И как, от них есть польза? Да-да, это я. Важное общественное дело. Vive l’entente cordiale[66]. Теперь отпустите меня, мсье жандарм. Я поменяю шины немедленно, а может, даже раньше. Только пожалуйста, пожалуйста, отпустите.
Господи боже, он хочет поболтать. Попрактиковаться в английском.
— Нам очень нравятся ваши передачи. Очень интересные. И вы используете собственный опыт?
Всегда. Постоянно. Все с натуры. Каждая фраза. Меня отпустят? В виде исключения?
— Вы часто рассказываете о людях из вашей деревни?
Да, конечно. Не впрямую. Но я люблю достоверность. Все подробности про бродягу, который залез в домик Симоны и съел банку горошка, абсолютно точны. Так получается интереснее. Убедительнее. Я могу ехать?
— А история про кражу черного “мерседеса”?
А, здорово, правда? В нашей деревне отдыхают парижане, и у них черный “мерседес”. Но он, конечно, не краденый. Отпустите. Умоляю.
Он машет рукой: проезжайте.
К моменту возвращения домой моя встреча с полицией превращается в автомобильную погоню в духе Брюса Уиллиса, со сломанными шлагбаумами, скрежетом шин, быстрыми диалогами и наглым враньем. Зеленая скамейка в восторге. Все мы любим красивые истории.
Папи вытаскивает меня из кровати на заре. Я тащусь за ним и за сворой его собак. В долине красиво — виноградники окутаны тихим голубым светом. Мы недалеко от деревни. Отсюда еще можно различить черепичные крыши. Земля твердая, сухая. Мы перешагиваем через белые валуны в виноградниках. Я чувствую, что день зреет, вступает в свои права. Далеко впереди звенят колокольчики на собачьих ошейниках. У Папи есть старенький бинокль. Сквозь захватанные линзы я вижу красные шапки наших соседей — они высыпали на край тропинки, которая идет по крутому склону в Виаланову. Время от времени мы друг другу машем. Наступающий день спокоен и тих. Нам запрещено начинать стрельбу, пока не станет совсем светло, иначе мы перебьем друг друга. Внезапно собаки начинают выть, их хор становится все сильнее. Они взяли след. Мы напрягаемся. Да, я слышу — далеко внизу, в русле реки, что-то тяжелое движется к нам сквозь заросли. Папи выбирается из виноградника, идет к дороге с ружьем наперевес, гибкий и напряженный. Я вижу, как его веснушчатые руки крепче сжимают лямки рюкзака. Нельзя стоять с уже заряженным ружьем. Если собираешься стрелять — заряжай его перед самым выстрелом. Папи заряжает ружье. Я отступаю в полной панике, прикрываю уши руками. О нет! Треск и вой в зарослях движется вверх, все ближе, ближе. Мы на дороге. Папи держит ружье наизготовку, крепко прижав его к плечу. Его руки не дрожат. Он знает, что кабан перебежит дорогу.
Через двадцать лет после публикации до нас наконец добрался перевод одного из самых известных романов Патрисии Данкер, британской писательницы, следы перевода которой на русский можно обнаружить где-то в нулевых, когда вопреки всем канонам маркетинга вышли ее «Семь сказок о сексе и смерти». Действительно, Данкер – писательница совершенно некоммерческая, но очень интересная – тем, как она умело сочетает интеллектуализм с понятным юмором, тем, как ловко она умеет продергивать нитку современности в исторические факты, и тем, как хорошо она вытаскивает на поверхность не самые очевидные или очевидно забытые истории.
Книгу «Дорога сворачивает к нам» написал известный литовский писатель Миколас Слуцкис. Читателям знакомы многие книги этого автора. Для детей на русском языке были изданы его сборники рассказов: «Адомелис-часовой», «Аисты», «Великая борозда», «Маленький почтальон», «Как разбилось солнце». Большой отклик среди юных читателей получила повесть «Добрый дом», которая издавалась на русском языке три раза. Героиня новой повести М. Слуцкиса «Дорога сворачивает к нам» Мари́те живет в глухой деревушке, затерявшейся среди лесов и болот, вдали от большой дороги.
Многослойный автобиографический роман о трех женщинах, трех городах и одной семье. Рассказчица – писательница, решившая однажды подыскать определение той отторгнутости, которая преследовала ее на протяжении всей жизни и которую она давно приняла как норму. Рассказывая историю Риты, Салли и Катрин, она прослеживает, как секреты, ложь и табу переходят от одного поколения семьи к другому. Погружаясь в жизнь женщин предыдущих поколений в своей семье, Элизабет Осбринк пытается докопаться до корней своей отчужденности от людей, понять, почему и на нее давит тот же странный груз, что мешал жить и ее родным.
В книге представлены 4 главных романа: от ранних произведений «По эту сторону рая» и «Прекрасные и обреченные», своеобразных манифестов молодежи «века джаза», до поздних признанных шедевров – «Великий Гэтсби», «Ночь нежна». «По эту сторону рая». История Эмори Блейна, молодого и амбициозного американца, способного пойти на многое ради достижения своих целей, стала олицетворением «века джаза», его чаяний и разочарований. Как сказал сам Фицджеральд – «автор должен писать для молодежи своего поколения, для критиков следующего и для профессоров всех последующих». «Прекрасные и проклятые».
Читайте в одном томе: «Ловец на хлебном поле», «Девять рассказов», «Фрэнни и Зуи», «Потолок поднимайте, плотники. Симор. Вводный курс». Приоткрыть тайну Сэлинджера, понять истинную причину его исчезновения в зените славы помогут его знаменитые произведения, вошедшие в книгу.
В 1960 году Анне Броделе, известной латышской писательнице, исполнилось пятьдесят лет. Ее творческий путь начался в буржуазной Латвии 30-х годов. Вышедшая в переводе на русский язык повесть «Марта» воспроизводит обстановку тех лет, рассказывает о жизненном пути девушки-работницы, которую поиски справедливости приводят в революционное подполье. У писательницы острое чувство современности. В ее произведениях — будь то стихи, пьесы, рассказы — всегда чувствуется присутствие автора, который активно вмешивается в жизнь, умеет разглядеть в ней главное, ищет и находит правильные ответы на вопросы, выдвинутые действительностью. В романе «Верность» писательница приводит нас в латышскую деревню после XX съезда КПСС, знакомит с мужественными, убежденными, страстными людьми.
Москву не зря называют нынче «воровским Римом», «криминальной столицей мира» и «российским Чикаго». Москва — поле боя бандитских войн, арена сражений. Здесь собрались не банальные преступники, но истинные короли криминального мира. Здесь не просто совершаются преступления, но плетутся изощренные интриги на немыслимом уровне «бандитской политики». Здесь не просто нарушают закон, но делают это БЛИСТАТЕЛЬНО! Органы защиты правопорядка молчат, подкупленные или запуганные. Кто же остановит новую «гражданскую войну» — войну мафиозных группировок?..
Это было необычное задание. Задание, которое трудно выполнить – и еще труднее вернуться после исполнения. Задание, которое под силу только суперпрофессионалам. И они отправлялись на Восток – в страну, пылающую в гражданской войне, раздираемую на части интригами международных спецслужб. Восемь агентов из России. Восемь человек, идеально подготовленных к предстоящей работе. У них – великолепные `легенды`. Они знают местные языки, нравы, обычаи. Они не знают только одного – удастся ли выжить хоть кому-нибудь из их команды...
…Совсем немного осталось до выборов, от исхода которых зависит судьба маленькой прибалтийской страны. Но от чего зависит сам исход выборов? Возможно, от того, в чьи руки попадет уникальный архив агентуры КГБ, вывезенный из страны, но пока еще не попавший в Москву? Ведь даже малая часть этих документов способна послужить толчком к международному скандалу… Агент Дронго начинает охоту за бесследно, на первый взгляд, исчезнувшим архивом. Начинает, еще не подозревая, что втягивается в тонкую, изысканно-сложную и смертельно опасную игру сразу нескольких секретных служб…
СССР может распасться официально, однако неофициальные «кровные» связи преступных кланов Союза Советских Социалистических… остаются прежними. И тогда от Закавказья к Москве тянутся нити загадочных преступлений. Нити, запутанные до предела, — потому чтоначинаются они в обычных группировках, а ведут… куда?! Это и пытается выяснить специальный агент Дронго. Однако разгадка тайны иногда может быть более неправдоподобной и опасной, чем сама загадка…