Семь сирен - [6]

— Теперь догадываюсь, в чем проблема. Вы считаете, что некоторые из них лгут?

Брэдстоун и Лофтинг зловеще уставился на меня, ясно показывая, что им не до шуточек. И одного пристального взгляда на эти две устрашающие физиономии хватило бы, чтобы у любого пропала всякая охота веселиться. Я кашлянул, и Бертрам стал продолжать:

— Конечно, большинство барышень не подходило. В конце концов осталось десять, в отношении которых возникли обоснованные сомнения. За последний месяц, благодаря усилиям моих ищеек, троих из них мы исключили. Теперь их семь.

— И именно они сейчас находятся на острове? — спросил я, как только мои заржавевшие мозги пришли к такому поспешному заключению.

Брэдстоун сурово кивнул.

— Я хотел изолировать их здесь, в надежде, что, пока они будут находиться вместе, их прошлое, которое они до сих пор скрывали, вылезет наружу.

— И вы все-таки уверены, что шестеро из них лгут? Естественно, ваша дочь не может помнить свою мать.

— Вполне вероятно, — согласился Брэдстоун. — Но верно и то, что ни одна из этих девушек и не настаивает на том, что помнит свою мать достаточно хорошо для установления ее личности. Но все они заявляют, что попали в приют, будучи малышками, а не грудными младенцами.

— А вы удостоверились, что все семь действительно воспитывались в приюте «Солнечная долина»?

— Нет, мистер Робертс, нет. — Брэдстоун протянул дрожавшую руку и сделал слабую попытку выдвинуть ящик стола. Лофтинг быстро наклонился и вытянул ящик. Мой клиент достал какие-то бумаги. — Вот все подробности, которыми мы располагаем относительно каждой девушки — их полные истории жизни до того момента, как нам удалось их проследить. Четыре девушки действительно находились в том приюте — Робин, Филиппа, Райма и Черил. Нам удалось разыскать их приемных родителей, которые удостоверяют данный факт. Оставшиеся трое — Ивонн, Аманда и Андреа — могли там находиться непродолжительное время, но мы в этом не уверены.

Я потянулся к столу и взял стопку бумаг — семь досье, каждое с именем, напечатанным большими буквами на обложке. Старик, похоже, обрадовался, что я избавил его от этого тяжкого бремени. Руки его бессильно упали на столешницу.

— Ладно, я их изучу. Но дальше-то что? Если ваша команда сыскарей не сумела идентифицировать вашу дочь из этой семерки, как я-то это сделаю? Во-первых, я адвокат, а не сыщик.

— Точно, — кивнул старикан.

Подождав, в надежде узнать, что же означало это его «точно», я почувствовал, что молчание становится тягостным, и наконец спросил:

— Вы думаете, что если я разрушу их планы, составив ваше завещание, то поймаю одну из них на вранье или что-то в этом роде?

Брэдстоун пристально смотрел на меня напряженным взглядом, словно король, решавший, заслуживает его сын королевства или же смерти.

— Полагаю, что могу на вас положиться, мистер Робертс. Вероятно, вы — моя последняя надежда. Как видите, я не долго протяну. И только одного я хочу, хочу больше, чем когда-либо в своей жизни, даже больше, чем быть уверенным, что моя настоящая дочь получит мое состояние, — ведь она может получить его и после моей смерти. Я жажду видеть ее собственными глазами, зная, что она — моя плоть и кровь, обнять ее до того, как уйду в другой мир. — Его взгляд опустился на столешницу, и некоторое время он молчал. Я взглянул на Лофтинга и заметил блеснувшее в его глазах сентиментальное выражение.

— Поскольку до сих пор посредством тщательного изучения прошлого каждой девушки мы не обнаружили, кто она, я решил пригласить вас сюда, чтобы вы выяснили, кто из этих семерых лжет. Им сообщили о вашем приезде и объявили, что именно вы установите, кто из них получит наследство.

— Что?! — При этом я выпрямился. — Послушайте, я же — адвокат, а не…

— Адвокат, и с большим жалованьем, позволю себе напомнить, мистер Робертс. Однако если плата вас не устраивает, мы можем урегулировать этот вопрос перед тем, как вы покинете остров.

Я нахмурился — ситуация мне нисколечко не понравилась, и мне было совершенно плевать на деньги.

«Но, черт побери! — решил я. — Поскольку я здесь, почему бы мне не побеседовать с девицами». По крайней мере, эта идея мне импонировала больше, чем разговоры с Брэдстоуном и Лофтингом!

— Ладно, — согласился я. — Значит, я переговорю с ними со всеми и тогда посмотрим. Но я ничего вам не обещаю. Ни одна из них добровольно не сдастся!

— Я рассчитываю, что за них это сделает жадность, — просто сказал Брэдстоун. — И не думайте, что вам придется очень стараться, чтобы переговорить с ними, мистер Робертс. Уверен, они все горят желанием высказаться перед вами. И каждая хочет убедить вас, что в завещании должно стоять ее имя. В своем нетерпении, возможно, они выдадут себя. Вот на что я рассчитываю. На это и на вашу проницательность как знатока человеческой натуры. Могу я надеяться?

— Не знаю, какой из меня знаток человеческой натуры, но мне не трудно понять, как вы заработали свои семьдесят миллионов, мистер Брэдстоун. Во всяком случае, я сделаю все, чтобы вывести на чистую воды всех этих охотниц за сокровищами. Но вы понимаете, что скорее всего каждая барышня искренне считает себя вашей дочерью?