Семь с половиной крокодильских улыбок - [4]

– Ура! Супа не будет!

Маргарита Романовна не сказала ни слова. Даже не повернулась ко мне. Наверное, после того как я утопила классный журнал, она не ждала от меня ничего хорошего.

Теперь можно даже не надеяться, что когда-нибудь у меня будет жёлтый квадратик с надписью «Молодец»…

Третий урок. Окружающий мир

* * *

Я обрадовалась: вот, наконец, сейчас будет интересно! Может, нам расскажут про динозавров или про извержения вулканов?

Но Маргарита Романовна достала из шкафа мятую тетрадку.

– Что это? – спросила она.

– Тетрадка, – пискнула девочка с первой парты.

– Это не просто тетрадка. Это бумага. Бумагу делают из целлюлозы, а целлюлозу получают из самых разных деревьев: ели, сосны, берёзы… Колокольцев, отвернись от окна. – Маргарита Романовна хлопнула тетрадкой о стол. – Каждый день вы держите в руках журналы и книги…

Мне стало скучно. Про бумагу и книги я знала уже давно.

Был один важный вопрос. Я могла бы спросить у Маргариты Романовны…

Только мне кажется, она тоже не знает ответ.

И в книжках про это почему-то не пишут.

Я читала истории про путешественников, рыцарей, волшебников… Я прочитала даже Анину книжку про любовь, которая оказалась ужасно скучной. Но ни в одной книжке никто никогда не хотел в туалет. Даже злодеи.

За один день принц мог сразиться с драконом, украсть килограмм молодильных яблок, поссориться с младшим братом и жениться на самой красивой девушке королевства.

И НИ РАЗУ ему не хотелось пи́сать!

По-моему, тут что-то не так.

Я захотела в туалет ещё на физкультуре, но решила, что смогу дотерпеть до возвращения домой.

Мне показалось, что «Окружающий мир» в сто раз длинней, чем физра с двумя переменками.

Когда прозвенел звонок, я поняла: ещё чуть-чуть – и я лопну.

Я промчалась в конец коридора, чуть не грохнулась на скользких плитках, зацепилась платьем за какой-то крючок, рванулась, услышала жуткий треск, влетела в кабинку и… поняла, что не могу закрыть дверь.

Вообще не могу – мешают коленки!

Не сидеть же мне с открытой дверью при всех!

Я вышла и стала ждать. Должны же они наконец-то уйти!

Но в туалет всё время заходили новые девочки. Вертелись перед зеркалом, брызгались водой, болтали друг с дружкой. И каждая задавала мне один и тот же дурацкий вопрос:

– Ты чего здесь делаешь?

И каждой из них я отвечала, тоже совершенно по-дурацки:

– Стою.

Так я стояла, пока не прозвенел звонок.

Хлопок дверью. Топот по коридору. Все ушли.

Уф-ф-ф…

Какое счастье!

Четвёртый урок. Труд

* * *

Я знала, что уже начался четвёртый урок.

Я вымыла руки. В четвёртый раз.

Ещё вчера я радовалась, когда складывала в рюкзак новые ножницы и цветную бумагу.

А сейчас мне туда совсем не хотелось.

По дороге домой Аня купила мне мороженое. Всё-таки здорово, когда у тебя есть сестра! Особенно в начале недели, пока она не потратила все карманные деньги.

– У тебя платье порвалось – сказала Аня.

– А у тебя ногти зелёные, – буркнула я.

Как будто я сама не вижу. Хорошо, что разорвалось просто по шву – мама сможет зашить.

Я представила, что завтра опять школа, и у меня прямо живот заболел от тоски. К сожалению, недостаточно сильно…

И тут мне в голову пришла отличная мысль.

– Слушай, – сказала я Ане, – ты иди домой, а я чуть-чуть погуляю.

Теперь я ТОЧНО знала, что мне надо делать.

Я трезвонила в дверь минут пять, а Мишка всё не открывал.

Наконец он появился, сонный, с завязанным горлом.

Он уже неделю болел какой-то жуткой ангиной. Мы даже по телефону поговорить не могли, потому что вместо слов из него выдавливалось какое-то хрипенье и бульканье, как из Аниного испорченного плеера.

– У тебя платье порвалось, – прохрипел Мишка.

Ну и друг! Лучше бы поздоровался.

– Мишка, мне нужны твои микробы.

– Чего?! – Мишка обалдело уставился на меня.

Я не стала ждать, пока он вежливо пригласит меня в дом. Я, как Машенька из сказки про трёх медведей, протопала в Мишкину комнату и села на его кровать. А потом стала пить из его чашки. Там был какой-то кислый компот, но я всё равно выпила всё до конца и даже края чашки облизала. Чтоб уж наверняка.

– Понимаешь, Мишка, – сказала я, – нужно, чтоб я заболела.

– Зачем? – удивился Мишка.

– В школе всё плохо. Если я заболею, учительница про меня забудет, понимаешь? А потом я приду… ну, например, через месяц. И она увидит какую-то новую девочку.

– И что?

Нет, Мишка от своей ангины точно стал хуже соображать.

– Я ей понравлюсь, вот что. Я даже примеры умею решать. И может… может, она мне тоже понравится, если я её забуду… И улыбаться я уже смогу.

– А сейчас чего, не можешь?

Я показала Мишке крокодильскую улыбку номер семь.

Мишка поперхнулся своим кислым компотом.

– Ты прям на себя не похожа, – прохрипел он. – А вообще мне нравится. Это… ну, как это… оригинально, вот!

Мишка всегда найдёт слова, чтобы меня утешить.

Всё-таки он мой лучший друг.

После Мишки я отправилась на третий этаж, к Соне.

– Сонь, у тебя бабушка чем-нибудь болеет?

– Болеет. Радикулитом, – радостно сказала Соня. – У неё какой-то прострел случился, она в поликлинику пошла. А кашу я Люку скормила. Он слопал. Его хозяин, наверное, вообще не кормит. Представляешь?!

Соня умеет говорить очень громко и очень быстро. С такой же скоростью, как Аня молотит по клавиатуре, когда болтает с подружками «Вконтакте».