Семь раз проверь... Опыт путеводителя по опечаткам и ошибкам в тексте - [42]

Некоторые ошибки в текстах при всей своей стабильности подвержены влиянию переменчивой моды. Ряд вульгарных оборотов, бытовавших в печати двадцатых-тридца-тых годов, ныне бесследно исчез. Но на смену им явились новые сомнительные речения, пользующиеся усиленным «спросом», несмотря на все предостережения и возражения филологов. Так, чрезмерно широкое хождение в печати наших дней получило словосочетание «в адрес». В художественной литературе оно явно деформирует словесную ткань: «Комполка, в сущности, мог рассуждать в его адрес приблизительно так же». Трудно подобрать более разительный пример того, что в обиходе принято называть «суконным языком»!

Чуть ли не на глазах у всех нас зародилось и пошло-поехало другое непонятное поветрие — злоупотребление прописными буквами. Так, с некоторых пор повелось печатать «Вы» даже в прямой речи (диалогах) персонажей в беллетристических произведениях.

Нет никаких оснований писать с прописной буквы и обыкновенное прилагательное «всесоюзный». У читателя начинает рябить в глазах, когда в десятках строк подряд попадаются «Всесоюзное соревнование», «Всесоюзный главк» и даже «Всесоюзная известность». Все это не что иное, как следствие шаблонного мышления и непохвальной привычки к штампу. Легче раз и навсегда «вызубрить», что такое-то слово пишется с прописной, чем в каждом отдельном случае поразмыслить, какое правило применить, чтобы не впасть в ошибку. Так, Орфографическим сводом давно установлено, что слово «Всесоюзный» пишется с прописной буквы только в тех случаях, когда с него начинаются названия высших партийных, правительственных, профсоюзных организаций и учреждений Советского Союза (например, Всесоюзная шахматная секция).

Избыток прописных букв создает неприятную пестроту в печатном тексте и производит впечатление какой-то полиграфической неряшливости. Как опять не вспомнить Белинского: «Если мы будем изъявлять свое уважение к идеям, выражающим человеческое достоинство, большими буквами, то наша печать должна превратиться в какую-то пеструю и безобразную набойку» [7, с. 346].

Перейдем к ошибкам второй группы, которые мы предложили именовать «скрытыми опечатками».

Фактических ошибок пробирается в печатные произведения не меньше, если даже не больше, чем грамматических и стилистических.

В отношении их нет регламентированных правил, поскольку мы не можем знать всех фактов, число которых в действительности безгранично. Но и данный вид ошибок можно классифицировать по некоторым общим признакам и, так сказать, разложить по полочкам.

«Первую полку» мы отвели бы ошибкам, проистекающим из неосведомленности о реальном месте и времени данного события или факта.

В статье под обязывающим названием «Здесь каждый камень — история» читаем: «Здесь, на бывшей Мытнинской набережной, в 1864 году палач над головой Чернышевского сломал шпагу...» Автора подвела топонимика: в Петербурге действительно была набережная с таким названием (на Петербургской стороне), но до нее более трех верст от бывшей Конной площади, на которой в действительности состоялась гражданская казнь Чернышевского. Есть отличный справочник «Летопись жизни и деятельности Н.Г. Чернышевского», к которому и следовало обратиться, прежде чем направлять статью в набор.

Вот другая топонимическая ошибка, особенно обидная для ленинградцев. В статье «По воздушному мосту» напечатано: «Примерно около 23 часов 17 января 1944 года противник открыл по Ленинграду огонь из дальнобойных орудий, установленных на Пулковских высотах». Налицо ошибка из числа тех, которые, казалось бы, никогда не могут быть допущены при правильной организации работы, но тем не менее продолжают проникать на печатные страницы. Автору могла изменить память, но дело редактора было его поправить. Если редактор невнимательно прочел конец статьи, на ошибку мог бы указать корректор. Наконец, среди наборщиков встречаются если не историки обороны Ленинграда, то, по всей вероятности, видевшие фильм «Блокада» или читавшие одноименный роман, где четко и определенно сказано, что благодаря героизму защитников города на Неве гитлеровским войскам ни в 1941 году, ни позднее не удалось завладеть ключевыми позициями на знаменитых Пулковских высотах, остававшихся узловым пунктом нашей обороны.

Похоже, что все лица, читавшие статью, переоценили свою память и знания, если не предположить худшее — проявили безответственное отношение к своим обязанностям. Плоды подобной переоценки нередко дают о себе знать.

Почтенный писатель, не задумываясь, пишет: «Наступила весна двадцать восьмого года — начало первой пятилетки».

Другой писатель утверждает, что некий чиновник, «получив вскоре действительного статского советника, надел генеральское пальто на красной подкладке». Царские генералы и впрямь носили пальто на красной подкладке, но в романе говорится о гражданском чиновнике, которому полагалась совсем иная форма. Нельзя только «приблизительно» знать то, о чем пишешь. Редактор в данном случае напрасно доверился автору, который, как легко было заметить и по другим реалиям, имел довольно смутное понятие о далеком времени, когда развивалось действие его романа.