Семь печатей тайны (главы из романа) - [5]

Тибет. 1 августа 1904 года.

Врата Шамбалы беззвучно затворились, и они остались одни на снегу среди безмолвных гор. Это было то же самое место поблизости от выхода из Макалу, где скалистые стены ущелья сближались, образуя узкую щель. Именно сюда привел их йети то ли вчера, то ли еще когда - они потеряли счет времени. Солнце миновало зенит, но до вечера было еще далеко. - Не спешите отчаиваться, друзья мои,- грустный тон профессорского голоса плохо гармонировал с бодростью слов.- Где-то на Земле таятся другие подобные талисманы, и мы сумеем их отыскать. А затем уж использовать научимся. Князь ответил, заметно волнуясь: - Обещаю вам, господин профессор, всяческую поддержку. Все свои связи употреблю, но создам департамент, который займется оккультным оружием. - Одно плохо, даже я не запомнил в точностью магическую тональность,Барбашин вздохнул, сокрушенно покачивая головой.- Камень засветился, но не пожелал исполнять моих приказов. А у вас обоих слух куда хуже моего, вы подавно не сможете спеть это заклинание. - Голубчик, наш слух совершенно не имеет значения,- Лапушев от души расхохотался.- Смешные вы люди. Я записал песенку Раджаяна при помощи фонографа. Так что в два счета сыграем колдовской мотивчик, вы мне только камень найдите! Находчивость профессора вернула всем прекрасное расположение духа. Перешучиваясь, они миновали горловину ущелья и направились вниз по тропе. Вдруг Сабуров резко остановился и строго сказал: - Господа, я призываю вас запомнить важнейшее обстоятельство. Все наши изыскания и расследования должны оставаться тайной за семью печатями. - Это понятно,- голос профессора снова сделался печальным.- Вы лучше скажите, как мы до равнин доберемся. Носильщики-то наши сбежали вместе с лошадками... Им не пришлось спускаться с гор пешком. На месте прежнего лагеря путешественники обнаружили в полной сохранности свою поклажу, трех коней и даже всех шерпов. Верный Анг Нури сказал, сверкая белоснежными зубами: - Сахиб, я догнал и вернул этих трусов...

Магия бездны

О цыганах сложилось известное мнение: дескать, мужчины у них - сплошь конокрады, а женщины - мелкие ведуньи. Тихон Миронович этим байкам не слишком доверял, однако научный подход требовал тщательно изучать все сообщения о возможных астральных феноменах. Именно поэтому Лапушев пригласил в клуб знаменитую столичную гадалку - цыганку Тамилу. - Если она даже не колдунья, так хотя бы привлечет публику в наше заведение,- хохотнул Сабуров. Чутье не подвело князя. Кроме завсегдатаев собралось еще десятка три известных персон из высшего света и богемы. К столику, за которым обосновалась Тамила, выстроилась очередь богато разнаряженных особ, желавших узнать свою судьбу. Тамила величаво принимала положенную плату, после чего вполголоса повествовала о бедах и удачах, ожидающих знаменитых фабрикантов, актеров, аристократов, модных журналистов, писателей, кокоток. К середине вечера Лапушев испытал разочарование. Прорицания получались чересчур банальными, хотя Тамила научилась говорить чуть складней, чем малограмотные таборные тетки, что пристают на улице к прохожим с назойливыми просьбами позолотить ручку. В свое время профессор приложил немало усилий, разгадывая уловки гадальщиков, и весьма преуспел в своих расследованиях. Наслушавшись всевозможных предсказаний, он обнаружил, что цыганки изучили психологию не хуже самого Фрейда. Если задуматься, жизнь всех людей складывается по одинаковым правилам: первая любовь редко у кого приводит к счастливой развязке, успехи обычно чередуются с неприятностями, рискованные предприятия частенько оканчиваются банкротством, без взяток большого дела не провернешь, любимое существо вечно поглядывает на сторону и норовит наставить рога, и вдобавок почти у каждого имеется на примете роскошный предмет воздыханий, то бишь "червовый валет" или "бубновая дама". Вот и Тамила беззастенчиво тасовала этот набор дешевых пошлостей, неизменно потрясая воображение недалеких клиентов точностью угадывания. Впрочем, увешанная монистами тучная дама умело пользовалась и приемами попроще. Изрядно пожив в Северной Пальмире, она постоянно была в курсе всех слухов и сплетен об основных фигурах полусвета. Обладая такими знаниями, не составляло большого труда оглоушить знаменитого биржевого афериста Митю Шабановича: - Ждет тебя, красавчик, опасное предприятие. Много денег можешь потерять, ежели не подмажешь нужного человечка. Еще, ясно вижу, сохнет по тебе червоная дама, что живет на Мойке в каменном доме. А еще, бесценный, скоро выиграешь большой куш на скачках, потом в ресторации у Корсунова напьешься вдрызг на радостях, посуду бить станешь и закажешь ванну шампанского для своей зазнобы... Очень довольный Митя вознаградил Тамилу сотенной ассигнацией с портретом Екатерины Великой, а Матильда Паризи (по данным полицейского учета, Манька Петрова, ярославская мещанка) из оперетты свирепо пообещала выдрать ему последние лохмы, если старый козел еще раз наведается на Мойку к этой лахудре. Публика была в восторге. Профессор зевнул и вернулся к Сабурову. - Недовольны? - догадался князь.- Как я понимаю, цыганка не оправдала ваших ожиданий. - Мягко сказано,- Тихон Миронович криво усмехнулся.- Я полагал, для таких случаев у вас в кавалерии есть более сочные определения. Оглушительный хохот Сабурова привлек к ним внимание. Главных эзотеристов плотной стеной окружили особо любознательные посетители, требуя дать научное объяснение феноменальному дарованию цыганки. Профессор наговорил общих слов о событиях в астральной сфере и надчувственном знании, но под занавес короткой лекции плеснул ложечку дегтя, напомнив, что в клубе собрались люди, хорошо известные всему Санкт-Петербургу, а потому про каждого и без гадалки многое известно. - Вот если бы нашелся человек, который впервые попал в наше общество и вообще недавно живет в столице...- размечтался Лапушев.- Поглядим, что про такого незнакомца Тамила расскажет. Гости модного заведения заулыбались, оценив профессорский юмор. И вдруг неугомонный Митя Шабанович заявил, что видел в зале совершенно незнакомое лицо мужского пола. "Тащи его сюда",- лаконично изрек Сабуров. Отцепив от своего локтя Матильду, биржевик с готовностью кинулся в глубину зала и вскоре вернулся в сопровождении сильно смущавшегося молодого человека. Влекомый Шабановичем посетитель был голубоглаз, имел рыжую бородку, как у государя Николая II, и носил костюм, покрой которого вышел из моды лет шесть назад. Впрочем, назвать этого человека "незнакомцем" было довольно сложно - увидев его, Лапушев невольно вздрогнул. - Павел Кириллович, вы только поглядите, какое чудо,- возбужденно зашептал профессор в ухо Сабурову.- Неужели не узнаете? - Как не узнать...- Князь подергал усом, затем подозвал лакея и распорядился: - Немедленно отыщи и приведи сюда господина Барбашина.