Семь монет антиквара - [67]

Шрифт
Интервал

— Демон! Демон! Стража, ко мне!

Сэм схватил браслет с подставки и ринулся к выходу, прикрывая глаза от едкого облака.

— Я горю! — орал Влад Цепеш, мечась по комнате. — Стража, он убил меня! В квадратную башню!

Сэм захлопнул за собой дверь и поискал чем бы ее подпереть. Схватил одну из алебард, украшавших вход, и просунул ее в круглую дверную ручку, блокировав выход. На некоторое время это задержит господаря… Теперь оставалось только найти Аллана!

24

ПРАВДА ОБ АЛЛАНЕ ФОЛКНЕРЕ

Сэмюел махом перелетел через последнюю ступеньку лестницы. Воины уже мчались к башне, и надо было спешить. Куда Драгомир мог отвести отца? Если верить словам Влада, он и его люди не знали о существовании подземного перехода. Хозяин Брана, может, был и не против за кругленькую сумму принимать у себя в замке невоспитанных гостей, но раскрывать им свои маленькие секреты, благодаря которым в один прекрасный день можно захватить замок… Немудрено, что Драгомир так заинтересовался, когда услышал про подземный ход! Значит, сначала они с Алланом наверняка направились в оружейный зал, как и было условлено. Отодвинули шкаф, открыли проход, и что дальше? В лучшем случае Драгомир полез туда один, чтобы узнать, куда ведет туннель, это дало бы Сэму время предупредить отца. Но в худшем…

— В квадратной башне его нет, — проорал стражник. — Обыщите весь замок, до самого подземелья!

Сэм укрылся за столбом с гербами Брана. Убрал в карман газовый баллончик и достал браунинг, предварительно тщательно спрятав браслет Мервозера как можно глубже в карман. Можно ли вернуться в свою эпоху с помощью одного только Золотого обруча? Надежда только на это…

Он дождался, пока стража удалится в направлении кухни, и выбрался из укрытия. В ту же секунду из двери, спрятанной за гобеленом, появился еще один воин. Заметив чужака, он замахнулся копьем, но замешкался, увидев странную крошечную пушку, которой взмахнул Сэм. Тот прицелился врагу в голову — как делал всегда, когда играл в шутеры. Воину было лет двадцать, белобрысый, лицо почти детское. Сэм уже почти выстрелил, но в последнюю секунду у него перед глазами, заслоняя лицо молодого человека, пронеслись мысленные картинки: вывеска «Бакалейная лавка Фолкнера» в Чикаго, машина, припаркованная на бульваре Цицерона, тип в полосатом костюме с сигаретой в зубах, Джеймс Адам, приготовившийся выстрелить… Не повторять тех же ошибок… Не обрекать себя на страдания, на которые обрек себя его прадед… Жизнь, всегда сохранять жизнь! Сэм немного развернул руку, и пуля с оглушительным грохотом разнесла стеклянный фонарь. Воин не стал дожидаться продолжения и стремглав бросился прочь.

Сэмюел стер капли пота, выступившие на лбу, и побежал по коридору, ведущему в круглую башню. Серый камень, запах плесени, эхо собственных торопливых шагов, которое разносилось, казалось, по всему замку… К счастью, комната охраны была пуста. Видимо, это последнее место, где страже пришло в голову искать беглеца. Даже огонь здесь всё так же горел, и кусок мяса всё так же жарился, точнее, уже обугливался.

— Папа? — шепотом позвал Сэм.

Ответа не последовало. Может, Драгомир отвел его обратно в камеру? Сэмюел крадучись пошел через зал и тут заметил металлический блеск на пороге оружейной. Он едва увернулся от топора, обрушившегося на землю в нескольких сантиметрах от него.

— Папа?

Из-за двери появился Аллан, дико озираясь вокруг и словно не понимая, что в его руке делает топор.

— Папа, это я, Сэм!

— Сэ… Сэм… — пролепетал он, заикаясь и словно не веря собственным глазам.

— Где Драгомир?

Аллан кивнул куда-то назад. Драгомир лежал на полу у приоткрытого входа в секретный лаз. В двух метрах от него валялся и подающий надежды певец-стражник.

— Он не был узником, — просипел отец. — Нет… Он говорил, что я сумасшедший, но я не сумасшедший! Это я был заключенным, а не он!

Если бы у них было побольше времени, Сэм бросился бы отцу на шею.

— Папа, нужно отодвинуть шкаф, стражники вот-вот будут здесь!

В итоге Сэмюел стал двигать мебель в одиночку, а отец, вместо того чтобы помогать ему, склонился над охранником.

— Если ты посмеешь встать — пиф-паф! — предупредил он лежавшего на полу и истерично расхохотался.

— Папа, пожалуйста, тихо! Нам надо уходить!

Смех Аллана вдруг резко оборвался.

— Он у тебя? — спросил он четко и громко. — Без него я отсюда не уйду, ты это знаешь!

— Конечно, он у меня, давай скорее, говорю же!

— Покажи!

Чтобы не терять время на споры, Сэм порылся в кармане и сунул браслет Мервозера под нос отцу.

— Вот он, доволен? Пошли скорее, они будут здесь с минуты на минуту!

Вид драгоценности оказал на Аллана поразительное, почти гипнотическое действие. Он еще больше ссутулился и окончательно умолк. Сэм воспользовался этим, чтобы подтолкнуть его к туннелю.

— Нам нужен свет, — вдруг спохватился мальчик. — Подожди секунду.

Он вернулся в комнату охраны и открепил от стены первый факел, до которого смог дотянуться. По лестнице поднимались стражники.

— Григор их увидел бы, — сказал один из них. — Он там мясо жарил… Ну и запах! Григор?

В дверях возникла голова в шлеме, и Сэм недолго думая выхватил из кармана баллончик и швырнул в огонь. Ведь что-нибудь из ее адского состава должно рвануть, правда? Хлор-бен-заль-ма-лон-дини-трил!


Еще от автора Гийом Прево
Семь преступлений в Риме

Рим. Начало XVI века.Город слепящей роскоши, вольных нравов, высокого искусства, тонких ватиканских интриг…ЭТОТ город не удивить изощренными преступлениями.Однако ТЕПЕРЬ потрясен даже ко всему привыкший Рим.Ведь таинственный убийца не просто оставляет тела своих жертв на самых знаменитых памятниках Вечного города, но и сопровождает каждое из преступлений загадочным посланием на латыни.Кто он? Почему убивает? Чего добивается? По какому принципу выбирает жертвы?Разгадка кроется где-то в ПОСЛАНИЯХ преступника… но ГДЕ?


Рекомендуем почитать
Меня нет

В данный сборник вошли рассказы, написанные в самых разных жанрах. На страницах этой книги вас ждут опасности далёкого космоса, пустыни Марса, улицы пиратского Плимута, встречи с драконами и проявления мистических сил. Одни рассказы наполнены драмой, другие написаны с юмором. Некоторые из представленных работ сам автор считает лучшими в своём творческом багаже.


На пороге

«На пороге» — научно-фантастическая повесть, рассказывающая о противостоянии человеческой цивилизации и таинственной космической расы, стремящейся превратить Землю в огромный полигон для реализации своих безумных идей. Человечество оказалось на пороге новой эпохи, и судьба всего мира зависит от усилий нескольких пытливых учёных, бьющихся над тайнами внеземных технологий и пытающихся познать предназначение разума. В сборник также вошли рассказы разных лет.


ВМЭН

«ВМЭН» — самая первая повесть автора. Задумывавшаяся как своеобразная шутка над жанром «фэнтези», эта повесть неожиданно выросла до размеров эпического полотна с ярким сюжетом, харизматичными героями, захватывающими сражениями и увлекательной битвой умов, происходящей на фоне впечатляющего противостояния магии и науки.


Сказки русской матрёшки. О народных праздниках

Что ни ночь, то русский народный праздник приходит с волшебницей-матрешкой в этот удивительный дом. Сегодня здесь зима и Святки с волшебными колядками и гаданиями в сопровождении восковой невесты. Завтра Масленица с куклой-стригушкой и скоморохами. Будет ночной гостьей и капелька-купалинка с жемчужными глазками, и другие. Какой ещё круговорот праздников ждет хозяек дома, двух сестричек-сирот Таню и Лизу? Какая тайна кроется в этом доме? И что получат девочки в дар от последней крошки-матрешки?


Зенит Левиафана. Книга 2

Карн вспомнил все, а Мидас все понял. Ночь битвы за Арброт, напоенная лязгом гибельной стали и предсмертной агонией оборванных жизней, подарила обоим кровавое откровение. Всеотец поведал им тайну тайн, историю восхождения человеческой расы и краткий миг ее краха, который привел к появлению жестокого и беспощадного мира, имя которому Хельхейм. Туда лежит их путь, туда их ведет сила, которой покоряется даже Левиафан. Сквозь времена и эпохи, навстречу прошлому, которое не изменить…  .


Стать героем

Каждый однажды находит свое место в этом мире, каким бы ни было это место. Но из всякого правила бывают исключения, особенно если речь заходит о тех, кто потерялся не только в жизненных целях, но и во времени.