Семь лет в Тибете. Моя жизнь при дворе Далай-ламы - [10]
Сегодня, обдумывая стечение обстоятельств, приведших к нашему аресту, я должен сказать, что это было действительно ужасное невезение, с которым мы ничего не могли поделать. И все же я ни минуты не сомневался, что устрою побег и отсюда. Но Маркезе был настолько измотан, что не хотел больше испытывать судьбу. Несмотря на это, он, зная, как туго у меня с финансами, по-товарищески отдал мне бо́льшую часть своих денег. Я постарался использовать день у начальника лесного хозяйства с максимальной для себя пользой: ел так плотно, как только мог, ведь до того мы уже несколько дней практически голодали. Повар хозяина дома все приносил нам новые кушанья, и половину их я прятал себе в рюкзак. В самом начале вечера мы сказали, что якобы очень устали и хотим спать. Нас отвели в спальную комнату и заперли за нами дверь, а на веранде под окном наш лесник приказал поставить свою кровать, чтобы отрезать нам и этот путь к бегству. Когда индиец на минутку отлучился, мы с Маркезе разыграли ссору – мы заранее в деталях обговорили этот ход. Маркезе грохотал вещами, кричал и ругался попеременно высоким и низким голосом, как будто это мы оба яростно друг на друга орем. А я в это время выпрыгнул из окна на кровать лесника и подбежал к краю веранды. К этому моменту уже стемнело. Я выждал пару секунд, пока патрульные завернут за угол дома, и спрыгнул с четырехметровой высоты с сорокакилограммовым рюкзаком в руках. Земля внизу оказалась не очень твердая, так что удар получился не особенно громким. Я быстро оправился после падения и тут же скрылся за оградой сада в непроглядно темном лесу.
Я снова был свободен…
Вокруг стояла тишина. Несмотря на волнение, я не смог сдержать улыбки при мысли о Маркезе, который по нашему уговору продолжал ругаться в запертой комнате, и о начальнике лесного хозяйства, несшем вахту в кровати под окном…
Но нужно было двигаться дальше. Я очень волновался и по недосмотру вбежал в разлегшуюся на земле отару овец. Прежде чем мне удалось из нее выбраться, сзади мне в штаны вцепился пес и отпустил меня, только вырвав кусок ткани. Я так перепугался, что помчался по первой попавшейся тропинке, но скоро заметил, что она очень круто забирает в гору. Нет, так дальше не пойдет! Значит, нужно назад, обогнуть овец и продолжить путь по другой тропе. Чуть за полночь я обнаружил, что снова ошибся с направлением. И опять в безумной спешке мне пришлось возвращаться на пару километров назад. Из-за этих блужданий я потерял часа четыре, уже начинало светать. За одним из поворотов тропинки метрах в двадцати впереди я увидел медведя, но он, к счастью, потрусил дальше, не обратив на меня внимания. Когда совсем рассвело, я спрятался, хотя в этой местности не было видно следов присутствия человека. Но я знал, что перед тибетской границей должна быть еще одна деревня. И только за ней начнется свобода! Я шел всю следующую ночь и поднялся на высоту 3000 метров. Потихоньку я начал удивляться, почему же деревни все нет. Согласно моим самодельным картам, она должна была располагаться на другом берегу реки и к ней должен был вести мост. Может, я уже давно прошел это поселение? Но не заметить деревню не так-то просто, – успокоил я себя и беспечно продолжил путь, даже когда начало светать.
В этом была моя ошибка. Потому что, обогнув галечный откос, я оказался прямо перед домами той самой деревни и целой толпой яростно жестикулировавших людей. Это место было в моей карте неправильно нанесено, и, поскольку я ночью дважды сбивался с пути, моим преследователям удалось меня обогнать. Меня тут же окружили – чуть ли не все жители деревни стояли вокруг меня. Они потребовали, чтобы я добровольно сдался, а потом повели в один из домов и стали угощать.
Тогда я впервые столкнулся с тибетскими кочевниками, которые пасут овец и привозят в Индию соль, чтобы выменять ее на ячмень. И впервые отведал тибетского чая с маслом и цампой, основную пищу этого народа, которой мне потом пришлось питаться несколько лет. Но в первый раз мой желудок и кишечник откликнулись на эту непривычную еду довольно энергичным протестом.
В этой деревне – она называлась Нэлан – я провел две ночи. И хотя я сразу стал думать о новом побеге и даже обнаружил некоторые возможности для этого, я был пока слишком измотан и подавлен, чтобы воплотить их в жизнь.
Возращение обратно по сравнению с трудностями, перенесенными до сих пор, показалось чуть ли не увеселительной прогулкой. Нести ничего не нужно было, кормили меня очень хорошо и регулярно. Я снова встретился с Маркезе, который все еще оставался в гостях у начальника лесного хозяйства в его личном бунгало. Меня тоже туда пригласили. И представьте мое удивление, когда несколько дней спустя туда же были доставлены еще два беглеца из нашего лагеря. Так я снова встретил своего старого товарища по горной экспедиции Петера Ауфшнайтера. Второй был некий отец Каленберг.
Между тем я снова начал серьезно размышлять о побеге. Я свел дружбу с одним индийцем из нашей охраны, который готовил для нас. Он показался мне достойным доверия, и я передал ему свои карты, компас и деньги, понимая, что в свете предстоящего личного досмотра не смогу все это пронести обратно в лагерь. Я договорился с этим человеком, что вернусь следующей весной и заберу свои пожитки. Он должен был взять отпуск в мае и ждать меня. Он клятвенно пообещал мне, что так и поступит. Затем началась обратная дорога в лагерь – скорбный путь, который я смог вынести только благодаря мыслям о новой попытке бегства.
Автобиографическая книга австрийского альпиниста, члена нацистской партии Генриха Харрера повествует о его жизни в стране, куда вход иностранцам крайне ограничен. Он попал в Тибет, бежав из концентрационного британского лагеря, и его воспоминания послужили основой для скандально известного фильма культового режиссера Жана Жака Анно с участием звезды Голливуда Брэда Питта.
Воспоминания известного альпиниста о восхождении на Айгер летом 1938 года.Книга содержит около 100 иллюстраций.
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Начало XVII века. Голландское судно терпит крушение у берегов Японии. Выживших членов экипажа берут в плен и обвиняют в пиратстве. Среди попавших в плен был и англичанин Джон Блэкторн, прекрасно знающий географию, военное дело и математику и обладающий сильным характером. Их судьбу должен решить местный правитель, прибытие которого ожидает вся деревня. Слухи о талантливом капитане доходят до князя Торанага-но Миновара, одного из самых могущественных людей Японии. Торанага берет Блэкторна под свою защиту, лелея коварные планы использовать его знания в борьбе за власть.
Впервые на русском – новейшая книга автора таких международных бестселлеров, как «Шантарам» и «Тень горы», двухтомной исповеди человека, который сумел выбраться из бездны и уцелеть. «Это поразительный читательский опыт – по крайней мере, я был поражен до глубины души», – писал Джонни Депп. «Духовный путь» – это поэтапное описание процесса поиска Духовной Реальности, постижения Совершенства, Любви и Веры. Итак, слово – автору: «В каждом человеке заключена духовность. Каждый идет по своему духовному Пути.
Джеймс Джойс (1882–1941) — великий ирландский писатель, классик и одновременно разрушитель классики с ее канонами, человек, которому более, чем кому-либо, обязаны своим рождением новые литературные школы и направления XX века. Роман «Улисс» (1922) — главное произведение писателя, определившее пути развития искусства прозы и не раз признанное лучшим, значительнейшим романом за всю историю этого жанра. По замыслу автора, «Улисс» — рассказ об одном дне, прожитом одним обывателем из одного некрупного европейского городка, — вместил в себя всю литературу со всеми ее стилями и техниками письма и выразил все, что искусство способно сказать о человеке.
Впервые на русском – долгожданное продолжение одного из самых поразительных романов начала XXI века.«Шантарам» – это была преломленная в художественной форме исповедь человека, который сумел выбраться из бездны и уцелеть, разошедшаяся по миру тиражом четыре миллиона экземпляров (из них полмиллиона – в России) и заслужившая восторженные сравнения с произведениями лучших писателей нового времени, от Мелвилла до Хемингуэя. Маститый Джонатан Кэрролл писал: «Человек, которого „Шантарам“ не тронет до глубины души, либо не имеет сердца, либо мертв… „Шантарам“ – „Тысяча и одна ночь“ нашего века.