Семь лет спустя - [36]

Недели бежали одна за другой, обиды копились, напряжение висело в воздухе, как дымное марево в жару перед грозой, и вот грянул гром.

Как-то раз Коппер сидела в кабинете над расчетами. Вошел Мел и сообщил, что она должна приготовить бутерброды для работников, которые идут чинить изгороди.

Коппер отложила ручку и раздраженно взглянула на него.

— Почему ты не сказал мне этого за завтраком?

— Я еще сам не знал, — нетерпеливо ответил Мел. — Я думал, они весь день провозятся с начатым вчера, а сегодня смотрю — они уже отдыхают, вот я и решил с утра поручить им изгороди.

— Если все равно отдыхают, то могут и сами приготовить себе бутерброды, — буркнула Коппер, продолжая писать.

Наступила тяжелая пауза.

— А почему бы тебе не сделать этого? — ледяным тоном осведомился Мел.

— Потому, что я занята, — с легкой гримаской огрызнулась Коппер.

— Ничем ты не занята. Просто забавляешься со своим драгоценным проектом.

— Я забавляюсь? — разъярилась Коппер. — Сижу тут, ломаю голову, как подешевле закупить все необходимое для туристов и как это отразится на стоимости путевок. Думаю, это важнее, чем ваши несчастные бутерброды, которые вы прекрасно можете приготовить сами!

— Конечно, это важнее, раз ты так считаешь, — пренебрежительно откликнулся Мел. — Ты уже света белого не видишь из-за своего бизнеса. Забилась в кабинет и носа от папок не поднимаешь. По тебе, пусть вся Бирраминда взлетит на воздух, лишь бы не тронули твою стройплощадку и не нанесли ущерба вашему семейному бизнесу!

— Хочешь знать, чем я занималась все утро? — с трудом сдерживая гнев, заговорила Коппер. — Я приготовила для всех вас завтрак, перемыла посуду, прибралась, протерла полы и вычистила раковину у тебя в кухне. Я застелила твою постель, постирала твои рубашки, привела в порядок твою ванную. Потом, — продолжала она, не давая Мелу возможности прервать ее, — я накормила твоих собак и твоих кур, приготовила мясной рулет тебе на ленч и два больших пирога с яблоками тебе к обеду — и это не считая мороженого, уже стоящего в морозильнике. Я умыла и нарядила твою дочь и позанималась с ней, чтобы она не скучала, а теперь я выкроила минутку для себя — и сижу работаю над проектом, который и тебе принесет немалые доходы, а лишних денег у тебя нет, если я правильно поняла. И ты еще смеешь упрекать меня, что я ничего не делаю для Бирраминды!

— Я и не говорю, что ты совсем ничего не делаешь, — невозмутимо ответил Мел, — но с твоей работой справилась бы любая экономка, а ты знала, на что идешь, когда подписывала контракт.

— Видимо, я не понимала, что продаюсь на три года в рабство, — горько вздохнула Коппер.

— Если у тебя столько дел, зачем ты взяла на себя стряпню по вечерам? — пожал плечами Мел. — Наоми с удовольствием делала это.

— Наоми делала это безо всякого удовольствия! — вскипела Коппер. — И ты давно заметил бы сам, если бы вообще что-нибудь видел, кроме своих проклятых коров!

Она оттолкнула стул, прошла к окну, снова резко обернулась к Мелу, сверля его взглядом.

— Однажды я застала Наоми в слезах. У нее двое маленьких детей, вот-вот родится третий, Билла целыми днями не бывает дома, и у нее не остается сил ни на что, кроме работы по дому, не говоря уже об ужине для вас. Я разговорилась с ней. Ей было так тоскливо, что она готова была взять детей и уехать к матери в Брисбен. Она и уехала бы, если бы я не пожалела ее и не взяла на себя всю стряпню для вас и не стала бы присматривать за ее малышами. — Коппер сердито умолкла, потом заговорила снова: — Билл человек сдержанный, но все знают, как он обожает жену, и если б она уехала, он бы отправился следом, а ты лишился бы отличного работника. Ты уже несколько недель твердишь мне, как занят, и я решила, что ты не станешь возражать, если я уговорю Наоми остаться. Ты хоть спасибо мне сказал? — Она раздраженно махнула рукой. — Нет, куда там! Думаешь, стоит тебе щелкнуть пальцами, и я брошу все и помчусь резать бутерброды, а если осмелюсь ослушаться, то ты поставишь меня на место, процитировав контракт! Мел, я — настоящая деловая женщина, и, прежде чем поставить подпись, я прочла контракт. Там ничего не сказано о приготовлении бутербродов по твоей прихоти. Зато там оговорено, что часть своего времени я буду работать над осуществлением проекта, ради которого, как ты понимаешь, я и согласилась стать твоей женой!

— Я-то помню, — сухо процедил Мел. Губы у него побелели от ярости. — Разве ты дашь забыть?

— Как мило от тебя слышать такое! — огрызнулась Коппер. — А то ты открываешь рот лишь для того, чтобы огласить очередной пункт контракта. Дай тебе волю, ты загнал бы меня, как лошадь. Еще спасибо, что разрешаешь ночью спать.

— Конечно! Ведь ты по ночам больше ничем заниматься не желаешь, — съязвил Мел и повернулся, чтобы уйти. — Только не воображай, что ты такая уж незаменимая. Мы и до твоего появления неплохо справлялись, не умрем и теперь, если тебе некогда.

Он взялся за ручку двери, постоял, помолчал, глядя на дрожащую от гнева Коппер.

— Бутерброды я сделаю сам. Не хочу отнимать у тебя драгоценное время!

Мел вышел, хлопнув дверью. Коппер осталась в кабинете одна. Скрипнув зубами, она запустила вслед Мелу карандашом, и ей стало немного легче. Надо же, она руки в кровь стирает, ишача на него, а он цитирует контракт и требует бутербродов! Как она могла вообразить, что влюблена в этого самовлюбленного идиота? Да она терпеть его не может!