Семь историй о любви и катарсисе - [4]

Его сердце вздрогнуло, ибо догадка…

— Я не обижаюсь за… ваш поступок на банкете. Больше девяти лет назад. Помните?

Его молчание было не долгим. Он набрался мужества посмотреть в её бесконечно сияющие глаза и сказал:

— Так значит, вы… Ты… Вы та самая Алина, которая…

— Которая так и не взяла у вас интервью.

Снова молчание… И её многоговорящая улыбка.

— Вам тяжело об этом вспоминать?

Молчание.

— Роман, поймите! Я вовсе не хочу ворошить старое. Я забочусь о вашем будущем.

Он недоверчиво усмехнулся и выдавил из себя:

— А разве у такого урода, как я, есть будущее?

— Вы урод?.. Что за мерзкое слово?.. Внешне вы были и остаётесь очень даже симпатичным мужчиной. А вот для души важнее всего будущее. У вас, как и у любого другого человека на Земле, всегда есть настоящее. Настоящее, в зависимости от которого складывается будущее.

«Надо же, комплименты мне делает и проповеди читает», — усмехнулся он снова, но сдержал свой пыл и сказал:

— Настоящее — дверь в будущее. Где-то я об этом уже слышал… Легко говорить.

— Да, говорить легко. Делать — всегда сложнее. Но ведь в преодолении сложностей — развитие человека. Каждый месяц, а иногда и каждую неделю, мы, работая для тех, кто попал в беду, имеем счастье наблюдать, как из, казалось бы, безнадёжно больного на свет заново рождается человек, воспринимающий себя полноценным. Давайте же, Роман, приложим вместе необходимые усилия, и вы тоже будете в их числе!

«Поздравляю вас, Алина Алексеевна! Визитная карточка вашего Центра получилась эффектной» — хотел было ответить Роман.

Но сдержался и спросил:

— Неужели вы, будучи директором Центра, готовы сами возиться с каким-то там Романом Сивцовым?

Она улыбнулась ещё мягче, пристальнее посмотрела ему в глаза и ответила:

— Готова. И с большой радостью. Как директор я не обязана это делать. Но, увидев имя и фамилию Роман Сивцов в списках подопечных, я нашла необходимые сведения о вас и решила лично ухаживать за моим старым знакомым.

— Почему? Объясни мне, почему? Мне, прошедшему сквозь огонь и воду равнодушия, жестокости и лицемерия; мне, ставшему причиной бед многих людей, не понятна эта бескорыстная логика, эта чуть ли не материнская забота обо мне.

— Да, мир жесток. Но не настолько, чтобы ему не было противовеса — мира Любви. Считайте, мы — я и сотрудники нашего Центра — явились к вам сюда из этого параллельного мира Любви. А преграды между двумя мирами снимает сейчас и даже эта наша беседа. Понимаешь?

— Пытаюсь…

Так, не заметно для самих себя, они перешли на «ты».

Ему захотелось узнать хоть что-то о её жизни («Интересно, а она замужем? Есть ли у неё дети?..») Она, действительно, казалась ему существом из кого-то иного мира, живущего по другим законам.

«И я тогда, на банкете, посягнул на эти законы, — снова заработал в его сознании самоанализ. — Вот ведь как нелепо получается: сейчас она единственное светлое существо в моей жизни и в тоже время — единственная женщина, по отношению к которой я раньше осознанно проявил жестокость, насилие»

Светлое существо — эта фраза была для его восприятия ещё непривычной, загадочной.

— Сейчас, Роман, я должна объяснить тебе… То есть вам…

— Алина, давай уже и дальше на «ты».

— Давай… Давай расскажу, в чём будет состоять моя помощь.

Она подошла ближе, присела перед ним, взяла его руку в свою и продолжила:

— Цель нашей акции — не заменить на какое-то время санитарок, медсестёр, а помочь вам укрепиться морально, духовно, а значит, и физически. Если мы и врачуем тело больного, то только через его душу. Поэтому мы с тобой будем много общаться, будем мыслить только позитивно и даже поверим в исцеление и настроимся на него. Согласен?

— Попробуем, — усмехнулся Роман, поразмыслив:

«Обычно подобное говорят наивные люди. Или очень мудрые… А главное — мне хочется ей верить»

— Ну, тогда поехали! Начнём с прогулки на свежем воздухе.

Погода в начале мая после затяжной зимы была великолепной. Приближение лета ощущалось в каждом дуновении ветерка, в каждом дереве, цветущем под лучами солнца.

— Алина, — обратился Роман, когда они стали делать первый круг вокруг здания — Интересно, а почему ты из журналистки превратилась в… Как это правильно сказать? В реабилитолога что ли?

— Да, вопрос действительно интересный. Даже для меня самой — до сих пор. В общем, произошло стечение двух обстоятельств. Первое — я увлеклась психологией, для журналиста это только плюс. Второе — готовила цикл публикаций об инвалидах, да так прониклась этой темой, что через год пошла учиться на психолога-реабилитолога… Так, постепенно пришла к идеи создания Центра — не государственного, а частного. Это редкость для нашей страны. Ну, а опыт журналистский мне пригождается и тут. В этом месяце выйдет в свет первый номер журнала «Второе рождение», который учредил наш Центр.

Роман слушал эту историю, словно книгу читал увлекательную. А когда они стали делать следующий круг, он признался:

— Мне не даёт покоя один вопрос: почему ты всё-таки решила лично ухаживать за мной?

— А я тебе расскажу одну притчу. Однажды охотники ранили ястреба, парившего невысоко над землёй…

Он слушал её и поражался: «Оказывается, и среди женщин есть такие эрудированные, такие мудрые, такие… Которые не зациклены на тряпках и мужиках…»