Семь или восемь смертей Стеллы Фортуны - [4]
В-четвертых, Стелла уродилась упрямой. Упрямство в чести у калабрийцев, зато в Штатах оно обеспечило Стелле немало проблем. Жизнь гнула, ломала, унижала Стеллу Фортуну – Стелла Фортуна лишь становилась нетерпимее, отражала удары с нарастающей активностью, горячее ненавидела компромиссы. Боролась с собственными слабостями и презирала слабости чужие. Исключение она делала единственно для матери.
К шестнадцати годам, к отъезду из Иеволи, Стелла успела трижды побывать на волос от смерти и нажить свои знаменитые шрамы. Сейчас расскажу об этих трех недо-смертях. В семье о них говорят с придыханием, и каждая имеет несколько пафосное название: «атака баклажанов», «свинопопрание» и «заколдованная дверь». По-моему, иеволийские недо-смерти – самые загадочные из всех; но это и нормально, с учетом обстоятельств места (горная деревушка) и времени (первая треть прошлого столетия). Там и тогда колдовством веяло буквально ото всего; современность вытравила все мистическое из наших жизней, а заодно и из смертей.
На протяжении двух столетий деревня Иеволи оставалась тайной. Как и в большинстве деревень Калабрии, жили здесь бедно; как и большинство деревень Калабрии, Иеволи изначально строили на принципах труднодоступности. Никаких дорог для связи с другими населенными пунктами – только ослиные тропы, петляющие в непролазных зарослях мимозы и омелы. Иеволийцы имели немного – но в «набор» входила безопасность – закрытость для захватчиков, чужаков, для всего остального мира. Открыты они были только для своих – но зато уж нараспашку. Да еще разбойники, бродившие в горах, время от времени похищали козу или обчищали до нитки запоздалого путника; дополнительный резон не покидать деревню.
Мужчины в Иеволи почти поголовно были contadini – поденщиками; двигались вслед за солнцем с поля на поле, лишь бы землевладелец платил. Своей земли они не имели. Поденщик зарабатывал ровно столько, чтобы семья сводила концы с концами, – конечно, при условии, что провизию добывает жена, трудясь в огороде, разбитом на склоне горы, а дети выходят в поле, едва начинают мало-мальски соображать.
Непонятно и удивительно, как деревни вроде Иеволи вообще держатся на земле, чем они цепляются; и, однако, практически вся Калабрия состоит именно из таких селений. Улицы столь круто лезут в гору, что и ты по ним буквально лезешь, только что не на четвереньках. Так сделано специально – для защиты. Ибо в течение двух тысячелетий Калабрия не принадлежала сама себе. Сначала явились римляне – и вырубили под корень леса; затем византийцы сделали весь регион православным; их сменили североафриканские сарацины, навязавшие ислам; норманны понастроили замков и перекрестили Калабрию в католицизм. Были еще династии – Бурбонов, Анжуйцев и Габсбургов, а закончилось все итальянцами. Каждая волна захватчиков порабощала местное население, мародерствовала, пировала, рушила, уничтожала оливковые и лимонные рощи, проливала на плодородную почву кровь – и семя. От пиратов, насильников и любителей жирной земли калабрийцы скрывались высоко в горах. Постепенно это стало для них образом жизни – лепиться на горных склонах, даром что угроза малярии и сарацин давно минула. А то как сказать – кто их разберет, поди пойми.
Калабрийского типажа как такового не существует, по разнообразию лиц можно судить о разнообразии побывавших в Калабрии захватчиков. Непохожи друг на друга и местные диалекты, и кухня. В пейзаже норманнские замки перемежаются с руинами греческих храмов, построенных лет за триста до Рождества Христова. Чуждая архитектура нимало не трогает калабрийцев. Они живут себе и живут – сами по себе, не принадлежа никому, не будучи хозяевами в своем родном краю.
Понять Стеллу Фортуну невозможно, не разобравшись сначала в судьбе ее матери. В этом отношении Стелла похожа на большинство женщин. Для нее, упрямицы с каменным сердцем, мать была дороже всего на свете. Впрочем, Ассунту все любили и называли святой – каждый, кто ее помнит, это подтвердит. Да-да, такие остались, ибо итальянские горы по-своему куют характеры и закаляют сердца. Кто однажды снес удар судьбы, живет потом еще очень долго.
Ассунта родилась в Иеволи аккурат на праздник Успения блаженнейшей из дев, Пресвятой Марии, Матери Господа нашего, 15 августа 1899 года. Отсюда ее имя – по-итальянски «Успение» будет «Assunzione». Она была чрезвычайно религиозна, из тех женщин, что читают дополнительную молитву на случай, если муж помолиться не потрудился. Впрочем, таких женщин в Иеволи жило множество; подозреваю, они встречаются и до сих пор. Мать Ассунты, Мария, строила воспитание на всепоглощающей вере в Господа нашего Иисуса Христа и в Царствие Небесное, где Ассунта непременно окажется, если только будет поступать, как велит падре. И Ассунта выросла не просто послушной прихожанкой – она выросла истинно верующей. Случалось, на мессе (особенно лет в двенадцать-тринадцать, когда гормоны играют) Ассунта воображала исстрадавшееся сердце Пресвятой Мадонны и начинала всхлипывать. Эмоциональность у нее зашкаливала, наличие свидетелей никак на ней не отражалось, с возрастом Ассунта стала только слезливее. Прилюдные проявления эмоций, эти слезы размером с горошину, и побудили Стеллу поклясться себе самой, что она-то плакать не будет. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Клятву Стелла держала сорок восемь лет. Была и вторая причина для клятвы, о ней ниже.
Давно забытый король даровал своей возлюбленной огромный замок, Кипсейк, и уехал, чтобы никогда не вернуться. Несмотря на чудесных бабочек, обитающих в саду, Кипсейк стал ее проклятием. Ведь королева умирала от тоски и одиночества внутри огромного каменного монстра. Она замуровала себя в старой часовне, не сумев вынести разлуки с любимым. Такую сказку Нина Парр читала в детстве. Из-за бабочек погиб ее собственный отец, знаменитый энтомолог. Она никогда не видела его до того, как он воскрес, оказавшись на пороге ее дома.
Международный (Интернациональный) Союз писателей, поэтов, авторов-драматургов и журналистов является крупнейшей в мире организацией профессиональных писателей. Союз был основан в 1954 году. В данный момент основное подразделение расположено в Москве. В конце 2018 года правление ИСП избрало нового президента организации. Им стал американский писатель-фантаст, лауреат литературных премий Хьюго, «Небьюла», Всемирной премии фэнтези и других — Майкл Суэнвик.
«Сто лет минус пять» отметил в 2019 году журнал «Октябрь», и под таким названием выходит номер стихов и прозы ведущих современных авторов – изысканная антология малой формы. Сколько копий сломано в спорах о том, что такое современный роман. Но вот весомый повод поломать голову над тайной современного рассказа, который на поверку оказывается перформансом, поэмой, былью, ворожбой, поступком, исповедью современности, вмещающими жизнь в объеме романа. Перед вами коллекция визитных карточек писателей, получивших широкое признание и в то же время постоянно умеющих удивить новым поворотом творчества.
В детстве Спартак мечтает связать себя с искусством и психологией: снимать интеллектуальное кино и помогать людям. Но, столкнувшись с реальным миром, он сворачивает с желаемого курса и попадает в круговорот событий, которые меняют его жизнь: алкоголь, наркотики, плохие парни и смертельная болезнь. Оказавшись на самом дне, Спартак осознает трагедию всего происходящего, задумывается над тем, как выбраться из этой ямы, и пытается все исправить. Но призраки прошлого не намерены отпускать его. Книга содержит нецензурную брань.
Марк и Карен Брейкстоуны – практически идеальная семья. Он – успешный финансист. Она – интеллектуалка – отказалась от карьеры ради дочери. У них есть и солидный счет в банке, и роскошная нью-йоркская квартира. Они ни в чем себе не отказывают. И обожают свою единственную дочь Хизер, которую не только они, но и окружающие считают совершенством. Это красивая, умная и добрая девочка. Но вдруг на идиллическом горизонте возникает пугающая тень. Что общего может быть между ангелом с Манхэттена и уголовником из Нью-Джерси? Как они вообще могли встретиться? Захватывающая история с непредсказуемой развязкой – и одновременно жесткая насмешка над штампами массового сознания: культом успеха, вульгарной социологией и доморощенным психоанализом.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Лотта Бёк – женщина средних лет, которая абсолютно довольна своей жизнью. Она преподает в Академии искусств в Осло, ее лекции отличаются продуманностью и экспрессией. Когда студент-выпускник режиссерского факультета Таге Баст просит Лотту принять участие в его художественном проекте, Лотта соглашается, хотя ее терзают сомнения (шутка ли, но Таге Баст ею как будто увлечен). Съемки меняют мировосприятие Лотты. Она впервые видит себя со стороны. И это ей не слишком нравится.
Молодой писатель ненадолго возвращается в родную Колумбию из Европы, но отпуск оказывается длиннее запланированного, когда его беременная жена попадает в больницу. Пытаясь отвлечься от тревоги, Хуан бродит по знакомым улицам, но с каждым шагом Богота будто затягивает его в дебри своей кровавой истории, заставляя все глубже погружаться в тайны убийств, определивших судьбу Колумбии на много лет вперед. Итак, согласно официальной версии, 9 апреля 1948 года случайный прохожий застрелил Хорхе Элесьера Гайтана, лидера либеральной партии, юриста и непревзойденного оратора.
В Канзасе лето жарче обычного. Красный кабриолет мчится по шоссе. Из здания заброшенной скотобойни течет кровь. В тенях виднеется чей-то зловещий силуэт. Подростки хотят изменить свою жизнь. Из подвала доносятся вопли. Рождаются мечты о славе, разбиваются другие. Юная Хейли готовится к турниру по гольфу в честь своей рано ушедшей матери. Норма, оставшись одна с тремя детьми в доме, затерянном среди полей, старается сохранить мир в семье. Герои, каждый по-своему, оказываются в ловушке, из которой они будут пытаться вырваться любой ценой.
Спустя два десятка лет из-за смерти отца Бергльот возвращается в лоно семьи. Три сестры и брат собираются за одним столом из-за спора за наследство, которое, как они считают, поделено совершенно несправедливо. Однако конфликт куда глубже, чем кажется на первый взгляд. Почему старшие дети получили гораздо меньше, чем младшие? Чем Бергльот и ее брат провинились перед семьей? Многогранный, оставляющий горькое послевкусие роман Вигдис Йорт завораживает своей непередаваемой скандинавской атмосферой и беспощадным, почти шокирующим сюжетом.