Семь дней Мартина - [6]

Луна скрылась за тучами, но темнота не мешала волкам пировать. Правич слышал, как хищники вгрызались в тушу монстра, отрывая и глотая большие куски мяса. Старшие волки поначалу отгоняли молодняк, но, пресытившись, добровольно отходили в сторону. Мяса оказалось много, очень много. Отдающего непривычным вкусом, но вполне съедобного.

Правич несколько раз напряг и расслабил мышцы. Почувствовав себя достаточно согревшимся, он зевнул, закрыл глаза и неожиданно быстро заснул: расслабился, убедившись, что волки не допрыгнут до него и не ухватят зубами за ногу. А самое главное, что спина уже не болит. Только желудок подводит — бурчит время от времени.

Ночное пиршество продолжалось до самого утра. Но уходить наевшиеся волки не торопились. Вместо этого они устроились вокруг недоеденной туши и решили продолжить праздник с приходом нового дня.

Глава 2

Целый вечер ушел у мага Григория на уговоры ученого Ор Лисса заняться взаимовыгодным межпланетным сотрудничеством. Находясь за закрытыми дверями в его кабинете, Григорий беседовал с ученым о многообразии сложностей жития-бытия на Земле и дальних планетах и попутно описывал плюсы от будущих совместных дел.

— Ор Лисс, — убеждал он пришельца, — вам хорошо известно, что повторение — мать учения.

— Наслышан, — согласился тот. — Но этот тезис давно опровергнут нашими учеными.

— С какой стати? — удивился Григорий.

— Мы отыскали среди древних земных рукописей окончание: «Повторение — мать учения и мачеха знаний».

Маг опешил: использовать в качестве умных мыслей не собственную многовековую мудрость, а фразу, оброненную невесть кем на захолустной планете — что за бред?

— Это двоечники сказали, — буркнул он. — И вообще, вы только что утверждали, что земные знания для вас — не указ.

Ученый не стал спорить со вторым утверждением, но заметил, что в любой культуре есть рациональное зерно, которое не грех использовать в личных целях.

— По себе знаю, — сказал он, — что от повторов одного и того же материала мозг отключается начисто и отказывается воспринимать вообще что бы то ни было. А в век высоких технологий у нас просто нет времени на повторение изученного. Мы должны учиться, учиться и еще раз учиться, чтобы ознакомиться с минимальным объемом накопленных за тысячелетия знаний. Отдать восемнадцать лет обучению в школе — это вам не шутки.

— Господи, боже… Да вам надо памятник при жизни поставить! — воскликнул Григорий.

— Не откажусь, скромно ответил ученый. — Из мрамора — в самый раз. А к чему вы вспомнили этот тезис?

Григорий помахал руками, словно собираясь с мыслями и думая, как точнее высказать свою идею. Ор Лисс скептически сдвинул брови, и маг понял, что рисоваться не имеет смысла: ученый не любит политические методы ведения дискуссий, ему требуется внятно изложенная мысль. Как минимум в виде доказанной теоремы, а как максимум — в виде непререкаемой аксиомы.

— А к тому, что вы начали за здравие, а закончили за упокой! — воскликнул он. — Сейчас разложу по пунктам. Во-первых, вы начали давать человечеству новые знания, но внезапно забросили это дело, и за прошедшие с тех пор века люди напрочь забыли о том, что вы им вдалбливали в головы. Во-вторых, вы, образно выражаясь, покрутили перед нашим носом вкусной конфеткой, но выдали только обертку от нее, а корфету съели сами. И даже не поперхнулись от такой наглости.

— Я вас не понимаю, Григорий, — Ор Лисс обдумал слова мага, и не нашел в них никакого смысла. — Перестаньте говорить конфетами, в смысле, загадками: я не люблю читать и слушать между строк.

— Хорошо, но вы сами напросились, — предупредил Григорий. — Я спрашиваю: что толку в одноразово выданных знаниях, если для поддержания интеллектуального уровня общества требуется непрерывный процесс тренировки мозгов? Учите нас дальше, нечего стесняться.

— Так вот в чем дело! — ученый отпил глоток чая и поставил кружку на журнальный столик. Стоявший рядом с ней чайник удлинил носик и заглянул им в чашку, чтобы проверить: требуется ли долить чай, или гостю за уши хватит и налитого, — Предлагаете нам повторить прежние ошибки и снова наступить на те же грабли?

— Грабли? — на этот раз не понял Григорий, — Вы о чем?

— Мы обучали человечество достаточно долго, — пояснил ученый. Он скосил взгляд и пристально наблюдал за действиями хозяйственного чайника: не ровен час, решит доливать после каждого глотка, тогда чашку придется допивать часа три, не меньше, — но большая часть учеников не проявила должного старания и объявила, что наши знания бесполезны и потому не нужны. Значит, люди еще не доросли до обучения, и им самое место в средней группе детского сада. Но греметь погремушками им на радость мы не намерены — и без этих глупостей хватает дел.

— Детсад?! Средняя группа? — переспросил растерянный маг. — Вы не могли бы употреблять термины, которые мне известны?

— Могли бы. Детсад — это школа жизни для малышей, включающая в себя уйму запретов на использование любых детских игрушек.

— И зачем нужны подобные издевательства над собственными детьми? — ужаснулся маг. — Не думал, что вы тираны.

— Это для того, чтобы выработать иммунитет к жизненным трудностям, — отпарировал ученый, — Можно подумать, у вас такого нет?