Семь дней из жизни господина Н - [6]

— Или на столах в морге, — поддерживали экстремисты из того же лагеря.

— Что, два мужика не смогли б отмахаться от трех сопляков? — гоношились поборники сильных эмоций.

— Двоим бы, наверно, меньше досталось, — теоретизировали менее ершистые.

— А то, что они были в зюзю — это как? — упирались рационалисты.

— Как бегать, он не пьяный, а кулаками махать — никакой? — кипятились иррационалисты.

И так далее по кругу. Но тут сказал веское слово маститый институтский алканавт В.П. Болтин: — Я б на месте Бурмина пить с тобой больше не стал.

Сказал, как припечатал. После чего итак квелый Н. совсем сник и от дальнейших разговоров с коллегами стал категорически уклоняться.

…прорезался изрядный аппетит, что, видимо, указывало на преодоление им кризисного состояния. Регламентирующий звонок застал его на рабочем месте, готовым с головой погрузиться в проблемы региональной геотектоники. Но тут на пороге комнаты появился непривычно оживленный начальник сектора в сопровождении некоего хорошо знакомого обоим чиновника из губернаторского отдела природопользования.

— Ты послушай, с какой новостью пришел Олег, — удивил шеф. — В городе уже несколько дней толчется представитель крупной американо-канадской золотодобывающей фирмы с целью получения лицензии на производство поисковых и разведочных работ и последующую добычу рудного золота. Причем более всех его интересует наш с тобой регион!

— Ну, кроме нас по этому региону специалистов-золотарей и различных советчиков — пруд пруди! Уже, наверно, его осаждают. Хотя, — спохватился господин Н. - наша оригинальная оценка золотоносности вполне может показаться этому представителю наиболее привлекательной. Главное суметь ее подать… Нет, главное: как к нему пробиться?

— А вот тут Олежка нам и поможет, — повернулся шеф к своему спутнику. — Зря что ли мы с ним столько крови комарам сообща скормили…

— Не зря, конечно, — с ноткой барской снисходительности пробасил «Олежка». — С представителем этим я уже неплохо знаком: и в офисе им арендованном побывал и телефонами обменялся. А поскольку наш отдел ему никак не обойти, мою рекомендацию он, думаю, проигнорировать не захочет.

— Стоп, — опять озадачился Н. — Но как с ним разговаривать, в английском-то мы ни бельмеса… Да и ты, Олег, вроде тоже не очень?

— Нет проблем, — усмехнулся Олег. — Этот представитель — вполне наш, советский еврей по фамилии Бирман. Фирма уже два года имеет свой филиал в Москве и почти все его работники — наши специалисты.

— Тогда, не теряя времени, берем быка за рога? — вопросил господин Н. Шеф кивнул Олегу, тот взялся за телефон, а Н. стал подбирать соответствующие материалы.

Спустя час оба соискателя постучали в дверь неприметной комнаты на одном из этажей бывшего здания М-ского геологического управления. Им открыл худощавый неброско одетый человек средних лет с внешностью типичного еврея: большеглазый, вислоносый, крупногубый, с плохо приглаженными вихрами на лысоватой голове. Он окинул их по очереди цепким взглядом, задержавшись на Н.

— Знакомое лицо, — сказал он вдруг. — Вы не учились лет тридцать назад во МГРИ?

— Да, — ответил господин Н., напрасно вглядываясь в лицо Бирмана. — Вы тоже?

Оказалось, что да, на том же геологоразведочном факультете, но на два курса младше. Тут они согласились, что младшим более свойственно запоминать старшекурсников, чем наоборот, и стали со все большим оживлением вспоминать родные аудитории, общих преподавателей, учебные полигоны в Крыму и Загорске, общагу у метро «Студенческая» и т. д. и т. п. Естественно, они перешли на «ты» и стали звать друг друга по именам (Бирман оказался Борисом). Нашлись у них и общие знакомые из числа тогдашних студентов. При этом давно отработавший на периферии и возвратившийся в Москву Борис был в курсе почти всех перемен во МГРИ и готов был, видимо, о них рассказывать во всех подробностях, но Н., взглянув на непроницаемое лицо шефа, решил притормозить столь милую сердцу однокашников беседу.

— Борис, не гони лошадей, я надеюсь, у нас еще найдется время для разговоров на вольную тему. Давай немного о деле, в связи с которым мы пришли.

— О'кэй. Господин Ремизов мне вас очень рекомендовал. Но сначала, быть может, я ознакомлю вас с делами и намерениями нашей фирмы?

Визитеры кивнули и терпеливо выслушали довольно пространную рекламную заготовку мистера Бирмана, хотя Ремизов час назад ввел их уже в курс дела. Из всего сказанного Бирманом их зацепила фраза, что на данной стадии внедрения фирмы в российскую экономику наиболее важно получение позитивной, но объективной информации по золотоносным регионам России.

— Как раз такой информацией по своему региону мы и располагаем, — веско заговорил шеф, — хотя ее новизна маститых специалистов отпугивает. Вероятно, причина в том, что она базируется на мобилистской тектонической концепции, общепринятой на Западе (при этих словах Бирман кивнул), но наши геологи все еще причисляют ее к разряду идеологических диверсий проклятого капитализма.

После этой преамбулы они разложили на столе свою оригинальную геологическую карту региона и сделали, дополняя друг друга, обзорное сообщение о закономерной приуроченности золоторудных месторождений к надвигам, которые, впрочем, мало кто замечает — кроме них. В продолжение всего сообщения Бирман лишь периодически поддакивал им или говорил: — Любопытно, любопытно…