Семь братьев для Белоснежки - [21]

Если у него все роли такие, подумала Алена, то режиссеры явно используют этого красавца не по назначению. Дон Жуанов ему играть.

«Надо носить с собой совок для бабочек», — решила она, а вслух сказала:

— Мне бы книгу.

Она и сама догадывалась, что прозвучало это у нее не слишком убедительно. Соблазнитель с глазами цвета шоколада тоже это понял, отчего его улыбка стала еще более многообещающей.

Алена не успела отреагировать, когда он ласково обнял ее одной рукой за плечи и повел вдоль стеллажей.

— Желание сестренки — закон для меня. Попробуем найти тебе книгу. Кстати, что тебе не позволило сладко спать прошедшей ночью? Приснился плохой сон?

Задуматься над ответом у Алены не получалось — горячая ладонь на ее предплечье очень мешала мыслить трезво, — поэтому ответила машинально:

— Мне снился этот дом.

Ее вдруг осенило спросить:

— А здесь, на этом месте, раньше не было другого дома? Старого одноэтажного с чердаком и низкими окнами.

Артур заглянул ей в лицо. Смотрел заинтересованно несколько секунд, потом хмыкнул.

— Надо же. И так бывает? А ну-ка постой немного, сейчас кое-что принесу.

Алена испытала облегчение, когда рука Артура отпустила ее плечо. Вернулся он со стопкой больших альбомов в кожаных переплетах.

— Пойдем-ка, сядем за стол, познакомлю тебя поближе с историей нашей семьи.

Алена молча послушалась.

Они сели друг напротив друга. Хотя Артур жестом приглашал ее сесть на стул рядом с ним, но Алена предпочитала держаться от этого соблазнителя на приличном расстоянии. Какое-то время Артур листал альбом, потом издал короткий звук, словно нашел, что искал, и повернул альбом к Алене.

— Дом, который ты видела во сне, случайно не похож на этот?

Беглого взгляда на фото в альбоме хватило, чтобы ответ вырвался сам собой:

— Похож. — И тотчас захотелось добавить: — Да это он и есть, вроде.

Артур уронил голову в подставленную ладонь, с интересом изучая Алену.

— Любопытно. Похоже, ты особенная девушка, сестренка.

В очередной раз поморщившись от «сестренки», Алена хмыкнула:

— Всю жизнь была обычной.

Она снова посмотрела на фото, и в этот раз сосредоточила внимание на людях, стоящих перед домом.

Снимок был цветной, но старый, сильно выцветший — не цифровой, сделанный на пленочном фотоаппарате. В женщине на фото Алена сразу узнала Альму — совсем молодую. На руках у нее был годовалый ребенок. Рядом с Альмой стоял мужчина. Высокий, крупный, на целую голову выше нее. В отличие от Альмы, уже не молодой. Глубокие складки на лбу и прореженные сединой волосы выдавали его возраст. Он смотрел на Алену с фотографии, и ей казалось, что она чувствует на себе его взгляд — столько в нем было живой, кипучей энергии. Должно быть, этот человек при жизни был весьма неординарной личностью, подумала Алена, и почти тотчас ее озарило — да ведь его сходство с этим Казановой, который сейчас сидит напротив нее, просто очевидно!

— Это наш с Родионом отец, — подтвердил ее предположение Артур. — Виктор Измайлов. Маститый режиссер, между прочим. Но ты, похоже, не увлекаешься кино.

Алена почувствовала легкую неловкость. Он угадал — кино она не увлекалась. Имя отца Артура было ей знакомо, но в этом мужчине рядом с Альмой известного режиссера она бы ни за что самостоятельно не узнала. Даже если и видела его фото по ТВ или в интернете, никогда не заостряла внимания.

— А ребенок — это?.. — спросила она, чтобы сменить тему.

— Это Родион, — ответил Артур. — Ему здесь год.

— Твой отец был намного старше Альмы?

— Да, — подтвердил Артур. — На тридцать три года. На этом фото маме двадцать, а отцу пятьдесят три. Через год у них родился я, а еще год спустя отец умер от сердечного приступа.

Путем несложных арифметических действий Алена без труда подсчитала, что Артуру сейчас должно быть двадцать семь лет.

На языке крутились вопросы. Некоторые из них озвучивать было наверняка невежливо, но, когда речь заходила о ее отце, нарушить нормы приличия Алене не казалось таким уж зазорным делом. Ей нужно выяснить об Альме как можно больше, а там хоть потоп.

— Почему она вышла за него замуж? Разве он не был для нее слишком старым?

Артур склонил голову набок и улыбнулся.

— Потому что любила, видимо. Я его совсем не знал, но по рассказам, Виктор Измайлов был весьма харизматичной и одаренной личностью. Знаешь… из тех, кому чуть ли не поклоняются из чувства восхищения. Этот дом, — Артур поднял вверх указательный палец, — построил отец, когда они с мамой решили, что их дети должны жить здесь. Правда, сначала дом был меньше. Оба крыла были пристроены уже при отце Егора и Славы.

— А этот старый дом на фото — он чей? — спросила Алена.

Домишко выглядел приземистым: чтобы залезть в окно, не нужно было даже подпрыгивать. Это мог сделать и ребенок. Судя по размерам, комнат там было мало — для небольшой семьи. В кадр попала часть яблоневого сада — несмотря на плохое качество снимка, угадывались розоватые бока крупных яблок.

— Это дом бабушки. Ее звали Аглая. Мама выросла в этом доме вместе со своей матерью и бабкой.

Алена снова посмотрела на снимок.

— Хм, не понимаю. Зачем твой отец построил здесь этот дом? Это место — дикая глухомань. Сейчас еще ничего, но в те времена не было ни интернета, ни сотовой связи. Как ни крути, а для твоего отца, известного режиссера, жить здесь должно было быть очень неудобно. К тому же… я бы на его месте, наверное, хотела бы, чтобы мои дети учились в столичной школе, а не в сельской.