Сельва умеет ждать - [29]

Ситту Тиинка, Засуха-на-Сердце, Правая Рука Подпирающего Высь, Начальник Границы Сияющей Нган-Двани, одним неторопливым плавным движением сел, поджав под себя ноги. Тело было звонким и упругим, а голова — ясной, как горный ручей.

Будет только то, что будет, и не быть ничему, чему не должно быть.

Он найдет Города предков. И, если будет нужно, померяется силами с Неведомыми. Это его судьба. Если же Камень шутит, обманывает, лжет — тогда ничто не имеет смысла. И нет нужды передавать в наследство сыну свое разочарование. Вот почему уже двенадцать весен, ложась с женщинами, он входит в них только через дкеле. Его первое и пока единственное дитя — дочь, а сын родится в Счастливом Городе. Или не родится вовсе.

Где Великая Синяя Вода, непонятно. Но ясно, что не на востоке, куда текут Уурра и Кшаа; их сладкие воды, как известно, зелены. Значит, нужно посылать разведчиков. Не только за северные горы, где он всевластен, но и в жаркие пустыни, лежащие за южной степью, и на закат, заросший дремучими лесами. А потом понадобится очень много людей, оолов, повозок с припасами и инструментами, чтобы одолеть любую дорогу и выстроить на берегу Синей Воды лодки и плоты. Хватит ли на это власти Начальника Границы? Нет. А власти Подпирающего Высь? Хватит с лихвой.

Поэтому он придет в столицу лишь тогда, когда Могучие все поймут правильно. Пусть посылают сколько угодно гонцов: места здесь дикие, болота топкие, а немирные дгаа крайне кровожадны. Кто посмеет обвинить в злостном непослушании изицве, до которого так и не доберутся вестники?

Но никаких ссор с Могучими. Ни сейчас, ни после.

Ситту Тиинка — не безумец Ваяка. Да, огненных лодок давно не было в Выси, но кто сказал, что они не прилетят никогда? А он не хочет снова увидеть белое пламя, сжигающее равнины. К тому же Могучим интересна только тропа для Железного Буйвола. Хорошо! Начальник Границы уже обуздал буйных горцев, а очень скоро расчистит весь путь к перевалам. И конечно, он защитит Могучих от М'буулы М'Матади, кем бы ни был этот безумец, взбаламутивший юг. Правда, он может не успеть спасти инкоси Муй Тотьягу — уж больно тот неповоротлив и глуп, а у верного изицве слишком много дел в горах; все знают: ни вождь, ни нгуаби немирных дгаа еще не изловлены. Да и вести из столицы, скорее всего, будут запаздывать. Места-то здесь дикие, болота топкие…

Ситту Тиинка скорбно поцокал языком. Он страшно отомстит за возлюбленного короля! Он принесет великие жертвы и со всеми почестями предаст огню нежное тело невинно убиенного владыки и останки двух-трех возможных соискателей резного табурета, которым, конечно, тоже не уцелеть в годину нашествия фанатиков с юга. А за новым Подпирающим Высь Могучие будут как за каменной стеной. Работников и припасов они получат сколько угодно, даже больше, чем получают сейчас. Пусть себе тянут буйволиную тропу к плато, посмеиваясь над наивным любопытством исполнительного, но увлеченного путешествиями дикаря…

Опасно, правда, оставлять в тылу не до конца усмиренный край. Но великий изицве предусмотрел все. Власть уроженца равнин невыносима для гордых горцев? Прекрасно! Гордые горцы получат в правители того, кто имеет все права править ими — Дгобози, племянника самого Дъямбъ'я г'ге Нхузи, прямого потомка Красного Ветра. Дгобози можно верить: он оказал воинам Сияющей Нгандвани немалую услугу, проведя их к Дгахойемаро сквозь Черные Трясины. Правда, теперь никто из сородичей не называет его по имени, при встрече едва ли не в лицо обзывая Проклятым за предательство, совершенное из-за женщины, а сам он отчего-то смотрит тьяггрой на Ситту Тиинку, словно его кто-то силой тащил в ставку изицве… но — пусть! Очень скоро им всем будет не до вражды с Сияющей Нгандвани.

Что станут делать горцы, проводив равнинных гостей?

Надо полагать, попробуют съесть беднягу Дгобози без соли. Во всяком случае, сам Ситту Тиинка поступил бы именно так, ибо нет ничего гаже, чем подчиняться предателю, как бы высок родом он ни был.

Что останется делать Проклятому?

Усугублять и дальше нарушение всех и всяческих табу, которых у дгаа великое множество. Собрать вокруг себя побольше отвязанных сорванцов, тяготящихся древними запретами, и освободить их от химеры, именуемой совестью, а сородичам объяснить — и обязательно показать на примерах, — что если кто-то и способен хоть в какой-то мере обуздать шалунишек, так это он, Дгобози. И вообще, кто они такие, чтобы судить поступки человека, происходящего от Красного Ветра?

Впрочем, все это дела уважаемых союзников, в которые Начальнику Границы нет никакого резона вмешиваться. Во всяком случае, до тех пор, пока мудрые мвамби, старейшины людей дгаа, не прибегут к нему, Ситту Тиинке Первому, Подпирающему Высь инкоси Сияющей Нгандвани, со слезной просьбой назначить наместника-нгандва, способного унять изверга.

Когда это случится, а это случится неизбежно, Ситту Тиинка вряд ли найдет основания для отказа. Предателей, нарушающих древние запреты, следует использовать. А потом — карать.

Беспощадно.

Во избежание…

— Великий! — донеслось из-за полога. Изицве открыл глаза.

— Войди и говори, — велел он.