Сектор обстрела - [50]

Еще раз он бы такого маневра не повторил. Изогнувшись винтом, он умудрился оттолкнуться от уже уходящего из-под его ног валуна и выпрыгнуть над потоком. Еще в воздухе шестым чувством он понял, что теперь ему можно только на мгновение, только кончиками ботинок прикоснуться к потоку, чтобы сделать еще один толчок. Грохот булыжников с верблюжью голову донесся до его слуха уже, когда он укрылся под скалой. Суставы затрясло лихорадочной дрожью.

Продолжить свой путь он решился, только воздав хвалу Дионису. Но, не успел он и нескольких шагов сделать:

— Дриш! — прозвучало за спиной.

Ствол винтовки ударил в ребра, будто противник собирался проткнуть им сердце. Равиль замер: "Неужели я прошел еще не все испытания, что послали мне звезды".

Алихан и не догадывался, насколько опасен этот одинокий путник. Скорее всего, как ему казалось, он должен был оказаться пастухом какого-нибудь горного племени. Алихан всего лишь исполнял то, что должно в авангарде отряда, оттого и был так беспечен:

— Чидорасти* *(традиционное приветствие), бача…

У Равиля отлегло на сердце. Отобрать у него кроме неисправного ППШ было нечего. А в голосе незнакомца не чувствовалось враждебности, скорее желание поразвлечься. Он ответил:

— Джануджорасти…

Но терять время он тоже не собирался. Кто знает, куда отведет его этот "добрый человек"… О том, что у него есть спутник Равиль и не догадывался. Чтобы отвлечь противника он протянул автомат влево и выронил его на камни. Ствол под ребром дрогнул. Для Равиля это послужило сигналом к действию: в мгновение ока он развернулся в другую сторону, чтобы пропустить ствол за спиной, схватил винтовку за цевье и повел вперед и вниз. Тэрлан и глазом не успел моргнуть. А Алихан поддался как на тренировке. Еще через полсекунды он окончательно утратил равновесие. Равиль, подталкивая в плечо, повел его по кругу. Дальнейшее никак не входило в планы Равиля. Он собирался только обезоружить бородача. А места на тропе оставалось слишком мало. Моджахед выпустил оружие, инерция понесла его к пропасти. Он еще раз кувыркнулся, в последней, отчаянной попытке схватился за ремень винтовки у антабки и повис над пропастью. Равиль еле успел зацепиться за приклад. Губить бородача не было необходимости, да и нельзя было. Его спутник уже не повторит ошибки товарища: он не подпустит к себе настолько близко.

А Тэрлан только сейчас вспомнил, что у него тоже есть оружие. Дрожа от страха, он промямлил первое, что пришло в голову:

— Стой… — затем выкрикнул. — Стой стрелять буду!

Равиль прорычал, едва справляясь с напряжением:

— Помоги… он костей не соберет.

Тэрлан растерялся еще больше.

— Тэрлан… ради Аллаха… — чуть не плача выдавил из себя Алихан.

Только после этого Тэрлан, бросился помогать Равилю. Чтобы вытащить Алихана, оставалось сделать последнее усилие. Бородач уже и ногу занес на тропу. Равиль вскочил, схватил свой ППШ и направил ствол в сторону моджахедов…

…Низари шел в нескольких шагах следом за немым Мошоллой. Черный цилиндр несли следом. После того как Тахир рассказал ему о предназначении этого «подарка» Низари приказал, чтобы его несли всегда в пределах видимости. Внезапно, Немой бросился под камень.

Но Равиль был начеку. От его внимания не ускользнуло приближение колонны моджахедов. Он дождался, когда ведущий заметит его, демонстративно, глядя в сторону валуна, за которым тот залег, снял с плеча винтовки Алихана и Тэрлана и вместе с ППШ отложил их в сторону…

Объяснения не отняли много времени.

— Почему я должен верить тебе? — спросил Низари после того, как выслушал, разоружившего его авангард путника.

Равиль ответил без единой нотки колебания:

— Ты мудрый человек, и ты видел: я сам пришел. А мог и обойти.

Глядя на путника, Низари, после некоторого раздумья, приказал:

— Пойдешь с Мошоллой… Пока что…

Зуммер рации отвлек его. Тахир вызывал «Странника».

— Странник, на приеме…

Саиб просил обозначиться на карте. Низари передал в эфир координаты своего отряда и отключился.

— Присмотришь за ним, — добавил он для Мошоллы…

Глава двадцать седьмая

Богдан постарался снова переключиться на подсчёт груза за спиной: "Пулемет с патронами — 32–35 килограмм, жратвы на неделю — 10 кг, ракеты, гранаты, дымы — килограмм 5, две мины повесили по шесть кг, воды… Воды — всего две фляги. Если за неделю не попадется хотя бы лужа — хана", — подумал он. И никто не поделится.

Богдан вспомнил, как он, воспитанный на фильмах про "Молодую гвардию" и про Павку Корчагина, был поражен, когда на первой же операции раздал свою воду и потом с ним никто не поделился. Если бы замполит не напоил — сдох бы от жажды. Богдан тогда не пил уже сутки. Горло свело сухой судорогой так, что он с распухшим языком и прерывающимся дыханием уже не мог и слова произнести. А мешок, казалось, весил тонну. У замполита четырехлитровая плоская фляга была. Он-то и растолковал, что в горах боец превращается в дерьмо, если не подумает о себе самостоятельно. И если этого дерьма будет полная рота — то кто эту роту напоит и во что она превратится из боевого подразделения?

Только тогда Белоград и понял, почему в бригаде бойцы, все поголовно, правдами и неправдами лихорадочно «рожали» фляги. Воровали друг у друга, доставали через земляков, выменивали у афганцев на ложки, простыни, мыло. Только откуда у «молодого» в первые дни службы связи? На всю роту тогда было пять славян. Да и те — такие же «духи», как и он сам.