Сексуальный студент по обмену - [8]

— Меня не волнует, сколько тебе лет! — от жёсткости в голосе моего отца трясутся стены. — До тех пор, пока ты живёшь в моём доме, ты моя ответственность! Тут помимо тебя живут ещё двое детей, которым завтра нужно вставать в школу! Ты будешь подчиняться и уважать мои правила, одним из которых является комендантский час! — он резко делает паузу. — Думаю, мы нашли выход из данной ситуации. Теперь мы понимаем друг друга?

— Абсолютно, сэр. Это был одноразовый, я вас уверяю.

— Одноразовый что?

Я поддерживаю папу. Тоже не понимаю, что он имеет в виду под этим словом.

— О, эм… — запинается Кингстон, пока он ищет замену этому слову, предполагаю, на американском языке. — Это произошло единственный раз? — он больше спрашивает, чем утверждает, и звучит это так, словно он разъясняет сам себе, в надежде, что будет дан ещё один шанс.

— Ты чертовски прав. Потому что в следующий раз ты отправишься на самолёте домой. Теперь иди в постель и не разбуди моих детей!

Я заглушаю иронический смех. Теперь он будет просыпаться в ужасе и с криком на устах.

Кингстон ступает ногой на нижнюю ступеньку, и я тут же разворачиваюсь и залетаю в свою комнату, стараясь бесшумно закрыть дверь, прежде чем запрыгиваю в постель.

Мой пульс замедляется, и веки начинают закрываться естественным образом, когда слишком сильный акцент нарушает тишину.

— Неужели тебя так позабавил мой выговор, Любовь моя?

Блин, попалась.

Я переворачиваюсь в постели и нахожу Кингстона, прислонившимся к косяку ванной комнаты — на моей стороне. По-видимому, его навыки подкрадываться превосходят мои, потому что, очевидно, он знает, что я подслушивала, но я не слышала, как он вошёл в ванную. Жаль, что он не в состоянии использовать эти тайные манёвры, чтобы успешно пройти мимо моего папы.

— Ага, ещё как, спасибо, что спросил. И что касается той записки, тебе лучше всего научиться стучать, прежде чем когда-либо входить в мою комнату снова. Понял?

— Понял.

Его плечи немного опускаются, и только Господу известно, почему я решаю дать ему несколько ценных советов.

— Мой папа гораздо хуже, чем его укус. До тех пор, пока ты не нарушишь правила, он не будет упоминать об этом случае. Он справедливый человек, не такой как те родители, которые всё время тычут носом и продолжают напоминать тебе о прошлых ошибках. Если он говорит, что тема закрыта, значит, так оно и есть.

— Это была кровавая встряска, — он проходит в мою комнату, двигаясь к моей кровати, чтобы присесть. — Можно?

— Эм… — я не решаюсь, но затем думаю о том, как, я надеюсь, гостеприимно относятся к Себастьяну, и тут же включаю доброжелательность, несмотря на все его промахи.

— Конечно, — вздыхаю я, сдаваясь, и передвигаю ноги назад к спинке кровати настолько, насколько это возможно. — Ну, так ты просто бездельничал, и из-за этого произошла ссора с моим папой, или был в своём небольшом турне «по окрестностям нашего города в образе важной шишки»²? — я ухмыляюсь, испытывая удовольствие от использованной фразы, которую нашла в исследованиях своего перевода, и думаю — звучит смешно.

— Ты можешь спросить об этом мою бабулю, как только она когда-нибудь позвонит и решит быть «пчелиными коленями». Но нет, — его улыбка, которая только что появилась, быстро исчезает, и он снова хмурится. — Я бы предпочёл чистить цирковую палатку вместе с тобой.

— Святое дерьмо! Мы получили цирковую палатку? — я притворяюсь, что это потрясающий сюрприз. — Я должна её увидеть!

— «Палатка» не правильный термин для большой, красочной… палатки через дорогу?

— Может быть, полагаю, хотя мы относимся к ней как к павильону. Но цирк? Не то, с чем можно сравнивать. Ты хоть знаешь, что представляет собой цирк?

— Думаю, да. Твои родители рассказали мне о твоей семейной истории: воздушные полёты, канаты и танцы в воздухе. Это цирк, да?

— Цирк, неа. Ты видел бегающих слонов? Тигров? Бородатых женщин? — я наклоняю голову в сторону, мой тон жёсткий с ноткой резкого сарказма.

— Ну, нет. Но…

— Но нет ничего. Моя семья и я — квалифицированные артисты воздушной гимнастики. Наши шоу в городе начались с моей прабабушки, известной как Дейзи Келли — отсюда и название здешнего города Келли-Спрингс. У нас нет вступительного номера, четырёхглавых змей или кучи клоунов, которые вылезают из одного маленького автомобиля. Мы работает до потери чёртового пульса над нашим выражением танца, гибкостью и равновесием.

Я скрещиваю руки на груди, ожидая, когда слова дойдут до него. Я потеряла счёт, сколько раз после такой занимательной речи надо мной начинали смеяться за то, что я так называемый «цирковой уродец».

— Уверен, ты выглядишь довольно захватывающе, одетая в обтягивающий костюм и выполняющая трюки, — отвечает он с усмешкой. — Прошу прощения за моё невежество, но я с нетерпением жду встречи на шоу. Звучит просто великолепно.

— Ну, спасибо, наверное, — я не дам ему спуску вот так легко, и думаю, мой язык тела говорит о том, что я немного обиделась. И я так не понимаю, являются ли его слова искренними, или он просто он в очередной раз извиняется по привычке. — Мы закончили с этим или же ты хочешь поведать мне о своём дерьмовом дне?